В Великом Новгороде завершено следствие по делу о «милицейской фуражке»

В доме по улице Кочетова не осталось уже практически никого, кто помнит о зверском злодеянии, совершённом почти четверть века назад. Но, как ныне точно известно, 5 мая 1999 года, ранним утром, туда, в один из подъездов, вошёл человек.

С собой у него были два особых предмета: топор и милицейская фуражка. Самая обычная. Но именно она сыграла свою зловещую роль в этой истории.

Как тот мужчина покидал дом, никто не видел. Но после его ухода в квартире остались две мёртвые, изрубленные топором женщины: мать и дочь. И была ещё одна особая отметина: к ногам младшей преступник поставил вазу с цветами: двумя гвоздиками – чуть раньше женщина отмечала свой день рождения.

О преступлении стало известно 5 мая далёкого уже 1999 года. Страшная весть мигом облетела город, где у погибших было немало родственников и друзей. Среди пришедших после ЧП к квартире был и 24-летний в ту пору Андрей Казаков.

Родственники жертв преступления его недолюбливали. Полгода назад Казаков сошёлся с Лией, племянницей младшей из погибших женщин, и, как считали люди, ровней ей не был. Она – красавица, умница, студентка. А он… За прожитые годы уже дважды был судим, успел побывать в колонии. Говорили – «колется». Говорили – на шее сидит у Лии.

Когда Казакова встретили в доме, где было совершено преступление, одна из родственниц, не сдержавшись, бросила:

– И этот явился!

Казаков услышал. И… поспешил ретироваться.

А потом на долгие годы пропал из поля зрения Лии.

Сама Лия, как и погибшие, была представительницей большой кавказской семьи. В начале 90-х, когда на родине стало совсем неспокойно, семья решила уехать в Россию. Большая часть её представителей обосновалась в Новгороде, меньшая – в Якутии.

Родственники ездили друг к другу в гости. В Новгороде, как ни крути, южанам жить было проще: климат хоть и суровее, чем на Кавказе, но не такой лютый, как в Якутии. Оценив все «за» и «против», один из «якутских родственников», Байрам, решил ещё раз сменить место жительства.

Он приходился родным братом младшей из погибших на улице Кочетова женщин. Когда приезжал в Новгород, всегда останавливался у неё. Более того, в последний визит, уже точно решив сюда перебираться, привёз с собой и деньги для покупки квартиры.

Но что-то тогда не получилось. Мужчина вернулся обратно. Однако не изменил своего намерения купить квартиру в Новгороде. И деньги на её приобретение оставил у сестры.

Лия тогда ничего не таила от своего парня – от Казакова. Рассказывала о приезде дяди Байрама, о том, что тот собирается перебраться в Новгород, и о том, что, уезжая из города, оставил деньги на хранение у своей сестры.

Её и нашли убитой 5 мая 1999 года.

Сразу после трагедии сотрудники полиции отработали круг общения погибших. Не был оставлен без внимания и Казаков. Но, сбежав в тот день из дома, парень затаился: не появлялся ни у Лии, ни у родной матери. «Лёг на дно», – говорят в таких случаях. Среди достойных внимания персонажей был и друг Казакова – Леонид Мухин.

В день, когда стало известно об убийстве, Казаков и Мухин вместе приходили в дом. И если Казаков оказался «вне зоны видимости», то Мухина задержали.

И допрос оказался результативным. Он отрицал осведомлённость по части убийства, но признался, что участвовал в краже из этой квартиры – примерно за полтора месяца до расправы с женщинами. А забрался туда – вместе с Казаковым, по его предложению. На допросе Мухин говорил, что, перерыв всё, больших денег они не нашли. Взяли, что попалось под руку – несколько сотен рублей.

Спустя неделю после того, как «ушёл в бега», был задержан и Казаков. По факту двойного убийства дело в отношении него не возбуждали: несмотря даже на то, что Лия допускала, причастность к преступлению бывшего возлюбленного.

А вот за кражу, 1 декабря 1999 года, Новгородский районный суд назначил Казакову реальный срок – 5 лет лишения свободы. Отсидев, мужчина совершил ещё одно преступление – «Причинение тяжкого вреда здоровью, повлекшее смерть». Сугубо бытовая история на почве алкогольных возлияний. Вновь получил реальный срок.

Так и разошлись дороги Казакова и Лии. После того как он сел в тюрьму, она переехала в Москву.

А расследование дела о двойном убийстве на улице Кочетова было приостановлено. Хотя, как полагает ныне следствие, уже в те годы были все основания для предъявления Казакову обвинения в двойном убийстве.

Импульс к возобновлению работы по этому делу был получен только в 2022 году: после того, как его изучил и поставил на контроль заместитель председателя СК РФ Александр Клаус.

«Был проведён ряд экспертиз, – рассказал следователь регионального СУ СК Станислав Миловзоров, – в том числе и запаховая. Эксперт сделал вывод, что запаховые следы на милицейской фуражке, которая была изъята у друга обвиняемого, принадлежат Казакову. Причём ещё в 90-х друг говорил, что фуражку тот отдал ему на хранение после убийства на улице Кочетова. Вновь в Москве допросили и Лию.

По её показаниям, о совершённом убийстве мужчина ей не говорил, но фактически исчез из её жизни сразу после преступления. Приняты во внимание и показания ныне умершего свидетеля, который подтверждал, что обвиняемый просил подтвердить алиби: если в милиции будут опрашивать, надо, мол, сказать, что в период убийства они были вместе».

А теперь о том, зачем злоумышленнику нужна была милицейская фуражка. Следствие полагает, всё дело в том, что он знал: хозяйка квартиры – женщина осторожная. И не откроет дверь кому попало. Поэтому и обзавёлся милицейской фуражкой, чтобы та, увидев в дверной глазок человека в форме, не сомневалась: перед ней – представитель власти, который наверняка пришёл для того, чтобы опросить её по делу о недавней краже.

Не найдя больших денег в первый «приход», преступник намеревался на этот раз выведать у хозяйки, где её «тайник».

Расчёт оказался верен. Человеку в милицейской фуражке женщина открыла дверь.

По версии следствия, проникнув таким образом в квартиру, но так и не получив информации о «тайнике», мужчина нанёс удары топором по голове хозяйки, от которых та скончалась.

И тут, на беду, в квартиру вошла 72-летняя мать уже убитой женщины. Преступник и её прикончил ударами топора – как очевидца злодеяния.

По словам следователя Миловзорова, в процессе работы по делу Казаков не давал никаких показаний, пользуясь нормой Конституции РФ.

Между тем, будучи допрошен в 90-х, не отрицал, что именно он отдал на хранение другу милицейскую фуражку. Тогда ему задавали вопрос: а зачем он её вообще приобретал? Отвечал: он клал её на сидение машины, которой тогда пользовался, чтобы быть в полной уверенности: автомобиль не угонят.

2 июня 2023 года с утверждённым прокурором обвинительным заключением дело направлено в Новгородский районный суд. Рассматривать его будет коллегия из трёх судей.

(Все имена участников событий изменены. – Прим. ред.)

Алексей КОРЯКОВ,

Великий Новгород