Больную ногу бабуле-ветерану пришлось лечить у платного хирурга

18 сентября я отправилась в Сосновку. Мать и дочь ютятся в небольшой
однушке пятиэтажной панельки на краю села на улице Мелиораторов. Пятнадцать километров по хорошей асфальтовой дороге питерского направления – и мы на месте. Правда, четвертый этаж, где расположено жилье двух женщин, не предполагает к прогулкам, особенно если человеку 94 года и у него больные ноги. Однако обо всем по порядку.
В уютной квартире нас встречает милая умная собачка – той-терьер Лана. За окном в стекло бьются от ветра ветки рябины с пунцовыми гроздьями-фонарями. Мария Александровна лежит на диване.
- Вот только что перебинтовывала маме ногу, там язвы ужасные, а помогать никто не хочет! – сетует заплаканная хозяйка.
Мария Александровна сильно заболела весной этого года. Но в присутствии гостей держится. Милая симпатичная старушка приподнимается на локте диване, а потом сама садится, ей не хочется все время лежать. Она с улыбкой начинает рассказ о себе.
- Родилась я 16 февраля 1925 года в Тверской (тогда Калининской) области, в деревне Бортницы, - начинает она рассказ. – Мой отец Александр Григорьевич сам построил перед войной дом на хуторе, да надорвался. Умер в 42 года еще до войны. Мама Анна Леонтьевна воспитывала нас вместе с бабушкой. Еще до войны власти, видя, что семья небедная, их раскулачили, потому что все трудились, в хозяйстве были и лошади, и коровы. Шел 1940 год, в каждой деревне создавались колхозы, родине нужны были грамотные специалисты.
Маша Цветкова окончила семилетку, и в числе восьмидесяти девочек ее направили на курсы трактористов. Как вспоминает Сысоева, брали туда далеко не всех. Из ее класса подошли только она и ее подружка Марина Чернова.
После курсов девочку сразу посадили на машину: ей доверили популярный и единственный тогда в колхозах харьковский трактор - газогенераторный гусеничный «ХТЗ-Т2Г», и всю войну она работала на нем.
- Ох, тяжело, милая, было, - вспоминает Сысоева. – Запчастей было не достать, так мы с санками ходили пешком за 50 километров по снегу за деталями. Иногда ездили на поезде в Бологое. Но на нашей станции поезд не останавливался, так мы сначала мешки сбрасывали с поезда, а потом сами на ходу прыгали… Вот такая рисковая была жизнь.
Мария Александровна помнит, что летом 1941 года ее старших братьев Алексея и Павла мобилизовали на войну. Сама Мария тоже ветеран Великой Отечественной, у нее есть удостоверение, но вспоминать об этом не любит. А самый младший брат ее Николай был моложе Марии на шесть лет, поэтому на фронт и не попал.
После войны Мария вышла замуж за местного паренька. Был он старше нее на 10 лет. Михаил Сергеевич Сысоев прошел всю войну и работал бригадиром трактористов. Позже он выучился в Московской Тимирязевский Академии на бухгалтера. Работал инструктором по технике безопасности.
В 1945 году родился у Маши сын, через два года – девочка Вера, в 1949 году – еще одна дочка, Надя. Вера окончила школу в Тихвине, потом Череповецкий пединститут, работала по специальности учителя русского языка и литературы в Сямженском районе, там и замуж вышла за киномеханика. Долгие перипетии судьбы привели семью сначала в Вологду, затем в Сосновку.
- Мама 11 лет отработала на станции Калининской АЭС близ озера Удомля, - рассказывает Вера Михайловна. – Но плохая экология стала сказываться на здоровье, она пожила там, и приехала ко мне в 2003 году. К тому времени она уже с трудом передвигалась, старый дом обветшал, жить в нем уже стало нельзя. А за мамой нужен был постоянный уход. Так мы тут и оказались, у мамы никакого жилья не было. Моя дочь и ее сын живут в Вологде, но часто приезжают к нам, помогают.
И ту Вера Михайловна переходит к самой тяжелой части своего повествования.
- Каждую весну и осень я обращаюсь в местную амбулаторию за профилактической помощью маме, - говорит она со слезами. – У мамы букет заболеваний. Хотя ничего очень серьезного никогда не было – ни инсультов, ни онкологии, но ходит она давно с трудом, а тут вообще слегла. 19 февраля врач назначила ей десять уколов лекарства от сердца - панангина. У мамы началось обострение давнего застарелого хронического бронхита, я вызвала врача.
Пришла медсестра, маму осмотрела и посоветовала вызвать скорую помощь. Так врачи меня выругали за то, что мама такая запущенная больная. А что я могу? Я – не медик. Я снова вызвала врача, пришла другая докторша и выписала семь уколов антибиотиков. В общем, начались наши мучения.
Женщина рассказала далее, что она провела целую серию телефонных переговоров и с местной амбулаторией, и с руководством ЦРБ Вологодского района, но результат оказался почти нулевой. А ее матери становилось все хуже - на левой пятке образовались черные пролежни. В апреле, правда, пришла врач амбулатории, осмотрела Марию Александровну, посоветовала лучше ухаживать.
- Мне пришлось за свой счет вызвать из Вологды платного хирурга, - рассказывает женщина. - Он стал приезжать каждую неделю, даже сделал маме операцию на дому 3 июля. Пришлось оплатить и выезд, и бензин, и операцию, и медикаменты. Все это стоит огромных денег, но что делать? Я обязана помочь маме, хотя ее пенсия как вдовы ветерана войны не так и велика: 22 тысячи рублей, из них 5-6 тысяч надо заплатить за коммунальные услуги. Разве допустимо вот так оставлять маму умирать?
Из квартиры моих собеседниц я направилась в местную администрацию. Она в двух шагах от дома, как и амбулатория. Глава Сосновского сельского поселения Павел КОРЕПИН ответил, что на этой должности не так давно, но семью эту хорошо знает:
- Вера Михайловна уже обращалась к мне с жалобой на медиков, - ответил Корепин. – Я в ближайшие дни непременно навещу эту семью и разберусь с медиками. Направлю туда и социального работника.
- Я посещаю эту семью регулярно, помогаю перестилать постель Марии Александровне, - рассказала соцработник Сосновского СП Ольга ГОРЧАКОВА. – Не понимаю, чего они хотят. Медики к ним ходят, помощь оказывают в полном объеме. Как ветеран и инвалид первой группы, Мария Сысоева получает все льготы, положенные по закону средства реабилитации, памперсы и так далее. Вере Михайловне предлагали не раз положить маму в больницу – у нас есть прекрасные стационары в поселках Федотово и Кубенское, а дочь бы легла ухаживать за мамой рядом, там есть койки сестринского ухода. Но дочь отказалась. А как еще помочь Марии Александровне? Ей не нужна ни операция, ни экстренное лечение. Заведующая Сосновской амбулаторией Татьяна СОБОЛЕВА так прокомментировала ситуацию с Сысоевой:
- Мы навещали Марию Александровну, ухаживают за ней, на наш взгляд, недостаточно хорошо. Вот дочь ее недавно вообще забрала медицинскую карту Сысоевой себе. Мы регулярно ходим в эту семью, делаем перевязки. Хирург, которого она вызывала, вскрыл рану, убрал некроз. А ведь у таких больных успех лечения зависит от качества ухода. Я указывала Вере Михайловне на это. Я работаю здесь очень давно, я альтруист и помогаю многим. Но эту бабушку мне искренне жаль. Все замечания ее дочь принимает в штыки.
Вера Воякова считает, что ее маму все же должны были лечить бесплатно. Она не понимает, почему пришлось отдать деньги за операцию: ведь до того, как она вызвала платного врача, никто из медиков не видел проблемы в том, что старушка заживо гниет. А вообще не так много у нас осталось ветеранов Великой Отечественной, чтобы ими разбрасываться.
- Я не хочу отдавать маму в больницу, ведь ей 94 года, и всякая перемена обстановки для нее – стресс, - сказала она мне по телефону. – Сама мама слишком вежливая, за себя она постоять не может. Поэтому все мной и недовольны, с мамой им проще иметь дело: жаловаться не станет. А я хочу, чтобы мамочка жила подольше. И буду за нее бороться до конца.
Недавно Вера Михайловна записалась на прием к главе Вологодского района Сергею Жестянникову. Она надеется, что самый главный чиновник района поможет ей в сложившейся ситуации. Готовит она и обращение в областную прокуратуру.
Я также направила запрос в областной департамент здравоохранения. Возможно, там помогут в создавшейся ситуации, и Марию Александровну будут лечить бесплатно, как и положено.
Татьяна ОХОТНИКОВА. Фото автора