Пока Рита отдыхала за границей, муж уволился с работы и отправился за романтикой

в Щукарево. И вот мы в гостях.
Родилась Рита 31 июля 1941 года. Ей было всего три недели от роду, когда началась война. Отца почти сразу забрали на фронт.
- Папе в то время было 32 года, - вспоминает Маргарита Алексеевна. - У него уже была куча ребятишек. И опыт военный был: он прошел финскую войну. А Великую Отечественную закончил в Кенигсберге, причем приехал домой только в октябре.
После войны, когда родители немного пришли в себя, купили они двух коров.
- Содержать скот было удовольствием дорогим, - говорит Андреева. - Семью облагали налогами, и почти все молоко мать сдавала в колхоз. Но коровы наши были кормилицами, хотя нам, детям, и мало молока доставалось. Из оставшегося молока мать делала творог и сметану и продавала в Вологде на рынке. Иначе было бы не на что купить мыло, тетради и учебники, одежду.
В пятидесятые годы началось укрупнение мелких хозяйств, и жить в маленькой деревне стало еще тяжелее.
- Я решила после нашей семилетки переехать в город и отправилась в Вологду, где уже жила моя старшая сестра, - говорит Андреева. - Город поразил: большие здания стоят, мороженое продается. Но школу я так и не окончила: заболела. Заработала тяжелый плеврит, долго валялась по больницам. Пришлось оканчивать вечернюю. Потом вернулась домой в деревню и работала у отца в молодежной бригаде: помогала дояркам, подменяла их.
Но Вологда манила Риту, и через какое-то время она вернулась в город. Вышла замуж. Супруг ее Алексей Иванович был дорожным строителем. Он и увлек молодую жену романтикой стройки века.
- Тогда только начали строить БАМ, - вспоминает Маргарита Алексеевна. – Вся молодежь рвалась на стройку века. Ну, и мы стали об этом мечтать. Да вот незадача: муж был на хорошем счету, грамотный специалист, его отпускать не хотели. Чуть ли не тайком уехали в 1976 году. Я как отдыхала по путевке в Болгарии и Румынии, тогда это редкая удача была – побывать за границей. А в это время муж с еще тремя товарищами взял и уволился, да и уехал в Иркутскую область. Я волновалась: у нас было ведомственное жилье, могли запросто и выселить. Но вышло так, что квартиру мы сохранили: все-таки не гулять глава семьи отправился, а на комсомольскую стройку!
Рита вскоре не выдержала и сама уехала в Иркутскую область за мужем. И дочь с собой увезла, которая уже в седьмом классе училась.
- Мы обосновались сначала в поселке Улькан, тут дочка школу окончила, - говорит моя собеседница. - А через город переехали в Забайкалье, в поселок Кичера. Там уже были поставлены щитовые дома, у нас была отдельная комната. Там провели четыре года. Когда приехали – задохнулись от красоты просто! И климат поразил: морозы минус сорок, земля и воздух, кажется, звенят, но не холодно. Влажности почти нет, и переносится все намного легче, чем в Вологде.
Муж Риты строил трассу. А сама она из часовщиков переквалифицировалась в заведующую пекарней.
- Теперь есть о чем вспомнить, - улыбается она. - Вот, скажем, летом 1980 года с Алтайских гор пошла вода – и мы ехали до Иркутска на поезде вместо обычных восьми часов семь суток! Все было кругом затоплено, железную дорогу размыло. Или вот как-то раз мужа водитель проворонил и забыл забрать из тайги в 30 градусов мороза. Думала, не увижу его больше. А в другой раз, когда шла я пешком на работу через тайгу, рядом со мной закричал медведь! Я чуть с ума не сошла. Потом оказалось, зверь попал в капкан. Да одни только комары и мошка чего стоили! Мы знали одно средство - «ДЭТА», ведь современных фумитоксов тогда не было. Люди не знали, что ядовитое снадобье наносить надо не на тело, а на одежду. Так и мазали на кожу, под солнцем начинали потеть, и потом были ужасные отравления и ожоги. А вставали в четыре утра, потому что в жару работать невыносимо, да и комары заедали, а в накомарниках неудобно.
Семья продержалась на стройке века все четыре года, пока длился контракт. В 1980 году Андреевы вернулись домой. Но БАМ еще долго Маргариту не отпускал, снился. Да и сейчас она не забывает о той поре.
Татьяна ОХОТНИКОВА
Вологодский район