Она отремонтировала родительский дом и там заново построила свою семью
«Для меня моя деревня – это не просто помидоры-огурцы, это вся моя жизнь. Там я родилась и выросла, я помню, как мама выводила рано утром нашу корову в стадо, которое пас пастух дядя Вася. У него не было одной руки. С кнутом он управлялся похлеще любого ковбоя, ни одной животины ни разу в лесу не потерял.
Когда я подросла, то пошла в школу в соседнем селе. В старших классах у меня там был ухажер, Митя, который был на два года меня взрослей и провожал меня до дома. С ним мы ходили после танцев слушать соловьев и смотреть на закат у реки. За мной тогда ухаживали более бойкие ребята. Но уж слишком они руки распускали с первой же встречи.
Митя был другой. Он видел во мне что-то такое, чего я и сама не знала. Но при этом все внутри у меня замирало, словно мы на чертовом колесе в городском парке отдыха поднимались в самую высь.
Потом пришла пора выбирать дорогу в жизни, и я поехала поступать в вуз. Стала специалистом химической промышленности. Только вот промышленность эта как-то отошла на последний план, когда настала эпоха перемен. Чтобы денежки добыть, пришлось поработать и челноком и продавцом и частным предпринимателем.
Муж был меня младше и помогал в бизнесе. По молодости – это был крепкий парень, с которым было не страшно с рынка домой возвращаться в темное время суток. У нас родилась дочь и стала уже самостоятельной девушкой. Потом мужа потянуло на спиртное.
Я крутилась на своих сначала двух, а потом и трех фирмах. Личная жизнь после 45 куда-то исчезла. То ли я так плохо себя чувствовать стала, то ли супруг слишком приналег на выпивку. Я и так и эдак, уж и выряжусь порой, как на картинке неприличной, все мимо. Дочь выросла, и так вышло, что мы с мужем развелись.
Сижу однажды в квартире своей городской одна, и понять не могу, чего меня в ней держит. Собрала барахлишко, сунула наличку за пазуху и поехала в родные края.
А там воля-вольная, да вот только почти нет никого. Маму с папой схоронила, дом пустой стоит. Я давай его намывать, как на Пасху. Через полгода у меня уже было приличное хозяйство, стала разводить птицу. Тут пригодился деревенский и городской навык. У дома надо было угол поднять и крыльцо поправить. Стала искать плотника. В селе, где школа наша была я наша специалиста. Им оказался мой Митя. Жив-здоров, тихой сапой колотит себе табуретки, лавочки. Все ровесники чересчур лихие да бойкие давно почили через пристрастие к спиртному. А Митя, как был со своей задумчивостью, так и остался. Жена у него уехала в город и там сошлась с мужчиной.
Вот пришел ко мне Митя, крылечко поправил, угол дома поставил, как следует. Сидит и смотрит так, словно меня снова ввысь куда-то уносит, аж сердце заходится. А солнышко за окном садится, закат крутой, прямо бордовый весь. Говорит он мне: «Слышишь, соловьи заливаются у реки?» А как тут слышать, когда у меня в ушах такой звон стоит, что хоть падай. В общем, остался Митя раз, потом другой. До сих пор смотрим на закат, как в юности».
Татьяна,
Ярославская область
