Школьный роман: влюбилась в своего учителя истории и добилась взаимности

Мой дед, ветеран Великой Отечественной войны, офицер, ушедший в отставку из-за ранения (потерял ногу), припугнул отца, что просто убьет его, если тот не женится.

Как результат – я росла в полной, но совсем не счастливой семье. Родители постоянно ругались. Мама попрекала папу в изменах, а он просто срывал на ней злость. До рукоприкладства, слава Богу, не доходило, но чуть ли не ежедневные скандалы слышал весь дом.

В Ярославле мы сначала жили на Перекопе – в квартире бабушки и дедушки по папиной линии. А когда отец окончил институт и устроился на завод инженером-технологом, ему предоставили общежитие и мы переехали за Волгу.

Когда я пошла в школу, мы перебрались в однокомнатную квартиру, где родители жили до своей смерти.

Я же, наблюдая всю «прелесть» семейной жизни, получила такое отвращение к браку, что решила никогда не выходить замуж. И детей тоже заводить не хотела, так как родители неосознанно считали меня виновной в том, что им приходилось терпеть друг друга. И я не хотела так же сердиться на своих детей из-за того, что они меня чего-то лишили.

Думаю, поначалу отец действительно боялся деда, а мама не рисковала идти против его воли. Да и с ребенком в деревне одинокой женщине было бы тяжко. Потому они и жили вместе. А со временем это просто стало привычкой. И хотя они были недовольны друг другом, но менять что-то не стремились.

В1974 году, когда мне исполнилось шестнадцать лет, я ушла из родительского дома, устроившись на моторный завод токарем. Перебралась в общежитие недалеко от работы и наслаждалась свободой.

Работать, конечно, приходилось много. Да и женщине на производстве, где коллектив в основном мужской, было трудновато – слишком много внимания. Но я успешно отбивалась от всех ухажеров и радовалась жизни в одиночестве, когда не приходилось слышать ежедневных скандалов.

Правда, на заводе долго я работать не стала – тяжело было. Я туда устроилась лишь для того, чтобы получить собственную квартиру. И к двадцати двум годам уволилась.

Подруга позвала меня работать в галантерейный магазин продавцом. Зарплата, конечно, меньше, но и уставала я теперь гораздо меньше. Даже появилось желание окончить вечернюю школу.

Там я и познакомилась с Сашей. Тогда он для меня был Александром Сергеевичем, молодым педагогом истории (как Нестор Петрович, только более опытным – он уж четвертый год работал).

Среднего роста, всегда аккуратно одетый, причесанный, в очках с круглыми линзами в роговой оправе. От него так и веяло интеллигентностью. И каждый раз, когда он слышал ругань, его лицо так и перекашивалось. Я уж молчу про мат.

Я же в то время, после шести лет работы на заводе, была заядлой матершинницей. Ругательства слетали с языка через слово, я даже не замечала этого.

Александр Сергеевич часто делал мне (как и всем остальным) выговор за мат. Часто порицал при всех в классе. Я же за это его не переваривала всеми фибрами души.

Как-то раз, когда я уже два года отучилась, он зашел в магазин, где я работала.

Я болтала со Светой – подругой, которая пригласила меня продавщицей, отвлекаясь, лишь когда появлялся покупатель. И даже не заметила учителя.

– Ксения, сколько можно повторять! Ну прекращайте уже материться! В конце концов, это просто неприятно, когда из таких милых губ вылетают такие мерзкие слова!

Разразившись гневной тирадой, он ушел из магазина, так ничего и не купив. А мне пришлось объясняться со Светой, что это всего лишь мой учитель.

– Уверена? Тогда не против, если я его себе заберу? – спросила подруга. Она уже несколько лет искала своего суженого, но в итоге просто перебирала парней, так и не решившись кого-то выбрать.

– Да ради Бога!

На следующий день Света пришла вместе со мной в школу. На уроки, конечно, не пошла, но во дворе ждала окончания, чтобы подкараулить Сашу.

На следующий день она рассказала, что успешно с ним встретилась и он даже проводил ее до дома.

Целую неделю Света рассказывала мне о том, как развиваются их отношения. Она каждый вечер поджидала его у школы, а потом он провожал ее домой. Они общались, и она все хвасталась, какой он умный и интересный.

Она настолько живо расписывала его качества, что я даже завидовать стала, несмотря на все свои предубеждения.

А через месяц Света сказала, что он ей не подходит, так как у него нет квартиры. Я даже ушам своим не поверила, когда услышала, что она лишь из-за этого оказалась от «умного и интеллигентного» мужчины.

Когда я пришла в школу, у Александра Сергеевича был такой грустный вид, что я поняла – поступок Светы стал для него настоящим ударом. Мне даже захотелось как-то его поддержать.

После уроков я дождалась Александра Сергеевича и извинилась за поступок подруги, при этом очень старалась не материться. Это было сложно. Прежде чем что-то сказать, мне приходилось задумываться и подбирать замену всем матерным словам.

Александр Сергеевич грустно улыбнулся и сказал, что я могу не беспокоиться по этому поводу. А потом добавил:

– Ведь можешь говорить красиво.

И после этого мне захотелось избавиться от мата в собственной речи. Потом мы немного прогулялись, пока было по пути, и поговорили об учебе.

На следующий день я после уроков задержалась в библиотеке, а когда вышла, опять встретилась с Александром Сергеевичем. И мы снова пошли домой вместе. В этот раз я рассказала ему о своих родителях, а он пытался меня поддержать.

Через пару дней, во время очередной взбучки классу за мат, Александр Сергеевич похвалил меня, сказав, что у меня заметен результат, что я действительно стараюсь.

Я и не ожидала, что так обрадуюсь его похвале. И лишь тогда стала подозревать, что то чувство, которое я к нему испытываю, на самом деле не жалость. Я поняла, что влюбилась.

С тех пор я старалась хотя бы пару раз в неделю встретиться с ним после школы. И мы, пусть и недолго, вместе шли домой.

Он действительно оказался очень интересным собеседником: знал очень много не только по истории, но и из разных как гуманитарных, так и точных наук. Еще он увлекался астрономией и во время наших прогулок часто рассказывал о звездах и созвездиях, черных дырах и астероидах. Так как уроки заканчивались уже в темноте, он мне даже показывал, если позволяла погода, где какое созвездие.

И я стала ожидать наших встреч.

Это продолжалось до самого выпускного. Александр Сергеевич на церемонии прочитал нам стихи собственного сочинения, что вызвало море шуток по поводу его имени-отчества.

А когда все расходились, он догнал меня и, подарив цветы, сделал предложение.

Сказать, что я была шокирована, ничего не сказать. Ведь несмотря на все мои чувства, я так и не планировала обзаводиться семьей. И даже не один раз ему об этом говорила. Но…

– Я сделаю тебя счастливой, – сказал он мне тогда, заметив мою реакцию. И я расплакалась.

Саша утешал меня, говорил, что никогда не станет меня огорчать.

С тех пор прошло тридцать пять лет. Мы поженились тем же летом, а в мае 1984 года я родила дочку Таню. В 1987 году на свет появились близнецы Лариса и Денис.

За тридцать пять лет совместной жизни мы с Сашей ни разу не скандалили. Споры, конечно, были, но серьезно мы никогда не ссорились. И я очень счастлива, что встретила такого мужа».

Ксения Дмитриевна,

г. Ярославль