Люба отказалась от близости с любимым, чтобы этот тайный роман помнить всю жизнь

«Что так сердце растревожено». Какие красивые слова у песни. И наверное, такой же красивый был роман у меня. Это было давно. Мне — 36, ему — 38. Мы встретились случайно. За хорошую работу по выданным путевкам мы попали в туристическую поездку по десяти городам Средней Азии. Десять вагонов, 300 человек... 

Наш вагон был третьим, а купе, в котором поселился Он, было рядом с нашим купе.  Его выбрали старостой вагона, а меня — заместителем.

В нашем купе из четырех женщин я была самая молодая. Мы с женщинами сразу подружились, рассказывали анекдоты, смешные случаи и много смеялись. «Что там за хохотушка едет, так заразительно смеется?» — спрашивал он у друга, который ехал с ним отдыхать.

Когда оба купе познакомились, стали ходить друг к другу в гости. И однажды, когда мы сидели втроем на лавке, рассказывали, смеялись и шутили, я почувствовала, как его рука сжала мою руку за спиной у женщины, с которой я сидела рядом. Я быстро руку убрала, сделала вид, что ничего не заметила.

Каждое утро староста должен был посещать штаб, который находился в шестом вагоне. Так как я была его заместителем, то мы попеременно в этот штаб ходили, получали задания, обсуждали культурный досуг туристов. Однажды Он позвал меня с собой, и мы пошли вместе. И в одном из тамбуров сказал мне: «Давай немножко постоим». Я сказала: «Нет-нет, мы опаздываем», — и быстро побежала.

В штабе знали, что я — работник культуры и попросили меня поучаствовать в концерте по заявкам туристов. Я согласилась спеть песню «Отговорила роща золотая», которая была вставлена в программу. Через некоторое время, когда был назначен концерт, ведущая, она же баянист, объявила, что сейчас прозвучит песня для директора совхоза, и назвала его фамилию, имя, отчество и все его заслуги перед страной, и сказала, что он староста третьего вагона. У меня пересохло в горле! Так вот ты какой, Староста третьего вагона!

Я собралась с силами, песню спела, быстро промчалась до своего вагона, села и чего-то жду. Постучали. И в купе входит его друг: «Сейчас ты пела?» Я молчу. «А директор сказал, что ты, что твой голос он узнает из тысячи». Я до самого ужина не выходила из купе, боялась с ним встретиться, не знала, как себя вести. А получилось все просто. Он остановился в коридорчике, подождал меня и сказал: «Мне очень понравилось твое исполнение с душой. Еще споешь для меня?» Я кивнула. «А что сделаю я для тебя?»

Наши друзья стали замечать его знаки внимания ко мне. А я только смеялась! Вечером после ужина он останавливался напротив своего купе и смотрел в ночь. Мы все подходили к нему и тоже смотрели. Потом они уходили, оставляя нас вдвоем. А мы просто молчали, глядя в темноту. И вдруг он мне говорит, что видел сон, как будто зашел в комнату, а я сплю на кровати, укрытая простыней. Я, говорит, посмотрел на тебя, на твои губы и подумал: какие, наверное, холодные и твердые. И мгновенно дотронулся до моих губ (я этого не ожидала) и сказал — а они мягкие и теплые.

Мы оба были такие скромные и стеснительные, как в юности. Потом в вагоне-ресторане был танцевальный вечер. Мы все пошли туда. Только открываем дверь, как какой-то мужчина подхватил меня, и мы стали танцевать. Когда танец закончился, я подошла к Нему, извинилась. Он не танцевал и никому больше не разрешил пригласить меня. Он сказал мне: «Вот я сейчас смотрю на всех женщин, а ты лучше всех». Его друг был управляющим в совхозе, сопровождал его во всех поездках. Сказал мне: «Что-то с моим директором происходит, кажется, он влюбился. Сколько с ним ездил, но такого не было».

Конечно, мне приятны были его знаки внимания, я как-то стала больше думать о нем, но успокаивала себя, что вот разъедемся, и все забудется. Такая разница между нами — кто ОН, а кто Я. И я всегда соблюдала субординацию — называла его на «вы». Он, наверное, тоже думал о расставании, потому что перед самым отъездом сказал мне, что будет меня вспоминать и даже, наверное, не забудет. А буду ли я вспоминать о нем? Сказал, что если все будет так, то он найдет способ встретиться.

И вот мы разъехались. Друзья дали нам возможность остаться одним на пару минут, но мы даже не поцеловались. Он стоял у дверей купе, а я у столика. Он что-то говорил, а я просто кивала. Все. Уехал. Не было ни слез, ни желания разговаривать, только захотелось вернуться побыстрей домой, к детям.

Прошло немного времени после расставания, и я получаю письмо, написанное аккуратным красивым почерком. Распечатываю. Стихи: «Пускай ты выпита другим…» В конце письма: «Пиши мне — Курган, Дом связи. До востребования». Он нашел способ не терять связь.

Переписка длилась продолжительное время. Стихи Есенина он точно чуть не все мне переписал. Я читала-перечитывала по несколько раз каждое письмо, хранила и никому о своей тайне никогда не говорила. В одном из писем он написал мне, что сын его учится в Кургане, живет у сестры, отличник, и вдруг стал получать тройки. Он поехал с ним разбираться, а сын ему: «Папа, я влюбился, и ни о чем не могу думать, кроме нее». А я, говорит, подумал: «Эх, сынок, а как папа твой влюбился!»

Наша встреча произошла в мой день рождения. В этот день он, наверное, специально приехал в Курган, чтобы увидеться. Я писала ему, что в свой день рождения еду в Курган на семинар культработников. Встретились на перроне. Чтобы подольше побыть вместе, пошли пешком до Дома связи. Он сказал мне: «Вот здесь я получаю от тебя письма и пишу тебе тоже здесь». Поздравил меня с днем рождения, отдал мне подарок и рассказал, как он выбирал его. Со своей сестрой приехали на базу, где она работала, и выбрали подарок, сказали, что надо что-нибудь красивое. Я поблагодарила, сунула в сумку, не посмотрев. Он пригласил меня отметить день рождения у нашей общей знакомой, с которой мы вместе отдыхали. Но я отказалась. Поехала к ней на автобусе. Он меня проводил до остановки. В автобусе я опять ругала себя, корила, что я так сделала, но было уже поздно. Решила взглянуть на подарок. Боже мой! Отрез модного в то время трикотина на платье! А расцветка какая красивая!

Снова переписка, снова Есенин. Потом написал мне, что собирается в Челябинск по делам и возможно заедет ко мне. Вот тут я испугалась. Живу я средне. Он приедет, посмотрит… И потом, я хотела, чтобы наш роман был чистым и светлым. И чтобы вспоминать о нем только с хорошей стороны.

Я знаю, что он меня никогда не забывал, как и я его, но встреч больше не было. Я не стала ему писать «до востребования», не хотела его подставлять, не хотела разрушать его семью. Позже пришла в библиотеку книга Прокофьева «Хлеб ангелов» о нем и его работе. Там он дал редакции две фотографии, на которых мы снимались на катке Медео и в Древней Бухаре.

Я не знаю, роман это был или не роман, но «что так сердце растревожено, словно ветром тронуло струну?» Не хочу, чтобы афишировалось его имя, да и мое тоже. Скажу только, что он Заслуженный агроном России, кавалер Ордена Ленина — вот так объявила ведущая концерта по заявкам туристов для старосты третьего вагона.

А я живу сейчас в Курганской области».

Любовь,

г. Щучье



подпишитесь на нас в Дзен