Я познакомилась со своим будущим мужем, когда меня свалила с ног «пурпурная смерть»

Расскажу всё по порядку. В начале декабря 2002 года я вернулась из Китая полная надежд и планов. Я в то время работала на рынке, торговала китайским ширпотребом. Девяностые тяжело отразились на моей «карьере» учителя, поэтому в конце тысячелетия решила завязать со школой.

Подсобрав наличность, влезла в долги, сняла контейнер и отправилась в Поднебесную за шмотками. За пару лет долги были отданы, а бизнес развернулся до трех контейнеров и одного небольшого ларька. Мы с дочкой зажили вполне справно. Деньги водились, правда, и вкалывать приходилось «за себя и за того парня». Дочь училась хорошо, родители здоровы, деньги есть, планов громадьё – что еще надо?

Катюшка моя тогда училась в третьем классе. С мужем мы расстались, когда ей исполнилось три года. Сначала он помогал, потом появилась семья, и, как это нередко случается, забросил и помощь, и дочь. Но я не волновалась. Дурной внешностью не страдала, поэтому в мужчинах недостатка не было, но замуж не торопилась. Вот так заканчивался мой 2002-й, на оптимистичной ноте.

После возвращения из последней предновогодней поездки я сразу включилась в работу – торговля перед праздниками всегда идет бойчее. Я подменяла то одну продавщицу, то другую, раскладывала и развешивала по манекенам товар, лепила ценники и металась от одной торговой точки к другой, уставала зверски. Дочку я воспитала как надо, вечером меня всегда ждал пусть простецкий, но ужин и чистый дом, поэтому приходила, ужинала и через час уже спала. Ничего удивительного, что начало болезни я не заметила или не захотела заметить.

В тот день, это было 21 декабря, я, наконец, обратила внимание на головную боль и неприятный кашель. С утра отвезла Катьку к родителям на все дальнейшие праздники, так как в школе их распустили раньше, да и побоялась заразить ребенка перед Новым годом. Хотела, чтобы дочь увидела ёлку и новогодний стол, а не микстуры и полоскания, ну а сама отправилась по делам. Необходимо было купить упаковку, подарочные ленты и прочие мелочи.

Сегодня я уже слабо помню, как вышло, что остановилась на обочине дороги. Жар и кашель не давали никакой возможности вести машину. Меня охватила какая-то жуткая паника. Вы, наверное, подумали, паника за здоровье? Ан нет, чёрта с два! Тогда моя паника касалась только бизнеса. Думалось, как девки без меня справятся, что будет с не распакованным и не оцененным товаром, и всё в таком духе. Представляете, два дня до Нового года, а я сижу в машине с температурой под сорок, как я потом узнала, и плачу. Мне тогда месяц как исполнился 31 год, девчонка совсем, дура дурная. Вдруг слышу, кто-то стучит в стекло со стороны пассажира. Я дверь открыла, автоматики на моей старушке не было. Дальше все произошло быстро и неожиданно. В салоне появилась голова в форменной шапке сотрудника полиции, тогда еще милиции. Он начал что-то говорить, но я его не слышала и не понимала. Он спрашивал, а я смотрела на него сквозь жар и бред и чувствовала, что отключаюсь. Очнулась уже вечером в больнице, под капельницей. В груди болело при каждом вздохе, голова раскалывалась. Первой мыслью было – где моя машина, куда, на какую штрафстоянку её отогнал этот сердобольный инспектор? Но понимала, что на этот вопрос мне сейчас явно никто не ответит.

Минут через 10 появилась медсестра. Она улыбнулась, что-то сказала и вышла. Еще через некоторое время в палату зашел врач, видимо дежурный. Его внешность доброго медведя и напускная серьезность, сквозь которую виднелась улыбка, меня успокоили. Он сказал, что у меня редкая форма воспаления легких, что ему необходим адрес моих родных, чтобы проследить за возможным заражением. Я продиктовала.

Впоследствии оказалось, что каким-то чудом я умудрилась никого не заразить. Возможно, у меня был тот самый страшный вирус, который косил Китай в 2002-2003 годах, и я его оттуда привезла, а может просто по-настоящему простыла. В любом случае, пневмонию я заработала по полной программе. В последующие два дня меня беспрестанно кололи, брали анализы, выспрашивали о том, где я была, с кем общалась, куда ездила, в смысле Китая, когда почувствовала первые симптомы. От лечения мне стало немного лучше, но эти постоянные беседы надоедали хуже горькой редьки.

Утром 25 декабря в мою палату зашел посетитель в халате и в маске, но чувствовалось, что к медицине он не имеет никакого отношения. Под русой челкой блестели веселые глаза. Он огляделся в поисках стула, но не обнаружил и сделал шаг ближе. Мы смотрели друг на друга, и я понимала, что где-то уже видела эту челку и эти заботливые глаза. Оказалось, это – тот самый «инспектор», что обнаружил меня полуживую на обочине. Он рассказал, как звонил в скорую, как безуспешно пытался привести меня в чувство, успокоил, что моя машина в надежном месте.

Говорить мне было сложно, да и ему не позволили «сидеть» долго. Вернее, даже не так. Когда его заметили в палате, то выгнали взашей без разговоров. Уже потом я узнала, что он воспользовался формой и какой-то смешной «легендой», чтобы пробраться ко мне в палату.

Потом я лежала в больнице почти три недели. За это время мир отпраздновал Рождество и Новый год. Про последний надо сказать отдельно. Саша, так звали моего «инспектора-спасителя», присылал передачки каждый день, так как самого его больше не пускали. Мне было приятно получать то шоколадку, то яблоко, но больше всего неожиданно грело его внимание.

31 декабря вечером в моей палате появилась дежурная медсестра. Капельницу уже сняли, но уколы ставили исправно. Маша, так звали сестричку, приложила пальчик к губам и прошептала, чтобы я не говорила громко, так как врачи еще на этаже. Тогда меня уже перевели из реанимации, но поместили в бокс, как предположительно особо заразную, хотя никто не заболел из всех тех, с кем я контактировала.

Так вот, Маша приоткрыла дверь, помахала кому-то, и в палату протиснулся Сашка с двумя сумками. Новогоднюю ночь мы отпраздновали вместе. Он притащил шампанское на всех сестричек отделения, фрукты, конфеты и много вкусной домашней еды, сказал, что все это его мама готовила. Два раза ему приходилось прятаться, но ко мне так никто и не зашел. Он ушел, когда я заснула. Проснувшись утром 1 января, я увидела на тумбочке открытку с двумя предложениями: «Я люблю тебя. Выходи за меня замуж. Александр». Разве после этого я могла не выздороветь, скажите?

Словом, с этого дня мои дела пошли на поправку. На выписку Сашка приехал вместе с моей Катькой.

Оказывается, он съездил к моим родителям, рассказал им все, познакомился с моей дочкой. Там Саша спросил, не будет ли она против, если он женится на её маме. Представляете, я еще не дала согласия, а он уже всё обстряпал как надо!

Это потом я узнала, что мой «инспектор» на самом деле следователь. В тот день он остановился на своей машине недалеко от меня. Ему показалось странным моё поведение – голова постоянно падала на руль, а тело сотрясал кашель. Он понял, что происходит что-то серьезное. Так он спас мне жизнь.

После выписки я сразу понеслась проверять свои торговые точки. Оказалось, что и здесь Сашка помог. Он выяснил, чем я занимаюсь, и проверял продавцов почти каждый день. Под таким надзором они работали еще круче.

Я, конечно, согласилась стать его женой, как вы поняли. Мой муж – настоящая стена для меня и двух дочек. Он может решить любой вопрос и никогда не унывает. Когда началась эпидемия этого года, мы забеспокоились, ведь оба помним, как это страшно – болеть тяжелой формой пневмонии. Но еще мы помним, что поддержка и любовь близких – не меньшее лекарство во время болезни, чем таблетки и вакцины. Любите друг друга и будьте здоровы!

 Маргарита, г. Хабаровск