«Свёкры заявили, что своей беременностью я сломала их любимому сыну жизнь и карьеру»
«С Ромой я познакомилась на втором курсе университета и влюбилась по самые свои девчачьи ушки практически с первого взгляда.
Моя лучшая подруга Рита была из Анжерки и жила в студенческой общаге. И так вышло, что на втором курсе её с соседками по комнате переселили в такую обшарпанную каморку, хоть депрессивные триллеры там снимай. Прикинув так и эдак, девчонки поняли, что плакатиками с Ди Каприо весь этот ободранный кошмар не прикрыть и решили хотя бы переклеить обои. Ну, а я вызвалась помочь.
Купили мы со стипендии весёленьких розовых обоев в цветочек, клея и устроили на выходных ремонт: двери нараспашку, смех, музыка, суматоха. Мы то в коридор выходили отмерять и отрезать обои, то на общую кухню бегали тряпки полоскать, короче, развели суету.
Естественно, советы давать подтянулась половина нашего этажа, а реально помочь предложили только парни с другого факультета – они через три комнаты от девчонок жили. Вот среди них-то и был Рома. Мы с подружками все вчетвером на него глаз положили. Высокий, симпатичный, глаза голубые, копна волос светлая, а брови, наоборот, черные… Ну, принц из сказки, только без коня.
Работы, собственно, и так было немного, а с парнями мы вообще быстро управились. Ко всему прочему Рома оказался еще и невероятно вежлив: и на стул подсадит, и ведро подаст, и со стула подхватит. Друзья его тоже хорошие ребята были, но он просто их всех затмил. Шутил, сыпал комплиментами и явно наслаждался нашими восторженными взглядами.
Закончив с обоями, мы с девчонками быстренько кисточки в ведро покидали и предложили парням вместе поужинать – мол, вы нам помогли, мы вас ужином кормим. Те явно на это рассчитывали – сбегали за вином и знакомство продолжилось.
После девяти я засобиралась домой, и когда Рома предложил проводить меня до остановки, была практически на седьмом небе от счастья. Тем более что ни на какую остановку мы не пошли: сначала погуляли по парку Жукова, а потом пошли пешком до самого моего дома – к кинотреатру «Юбилейный».
Так и начался наш роман. С томительным ожиданием окончания занятий, долгими прогулками под звёздами и поцелуями на прощание под осуждающими взглядами старушек у подъезда. Иногда, когда Ромины соседи по комнате были на занятиях, мы с ним прогуливали пару-другую лекций, чтобы побыть вдвоем.
А после летней сессии мой принц позвал меня замуж. Мы сидели у Драмтеатра на бордюре фонтана, и он вдруг склонился, заглядывая в воду.
– Юль, смотри, рыбка! Золотая!
– Да ну, Ром, тебе кажется. Это просто монетки на дне блестят. Откуда рыбки в фонтане? Они там не выживут!
– А эта выжила, смотри!
И протягивает мне маленькую игрушечную рыбку, которая во рту держит колечко!
Помню, я завизжала от радости так, что на нас обернулись все отдыхающие, но, увидев в чем дело, люди понимающе улыбались и отворачивались. Рома же наслаждался произведенным эффектом.
После свадьбы Роме как иногороднему женатому студенту дали комнату в университетском семейном общежитии. Возможность, наконец-то, быть вместе столько, сколько захочется, вскружила нам головы, заставив забыть об осторожности, и я, как та царица из сказки Пушкина практически «с первой ночи понесла…».
Родители были в ужасе, причем и его, и мои. Об аборте речь, конечно, не шла, но нотаций мы выслушали вагон. Рома довольно быстро нашел работу – курьером в частной фирме. Платили немного, но зато у него был гибкий график. Ведь нужно было еще и учиться. Однако, как он не старался, совмещать работу с учебой оказалось очень трудно. Зимнюю сессию он сдал с большим трудом, нахватав троек, хотя до этого был отличником. И вот тут на меня ополчились его родители. Свёкры заявили, что своей беременностью я сломала их любимому сыну жизнь и карьеру, что из-за моего легкомыслия о красном дипломе он теперь может забыть, и еще много всякого интересного…
Я сама толком не знала что делать, переживала и нервничала. Муж меня поддерживал и говорил, что все образуется. Однако, в отчий дом, в Междуреченск, Рома стал ездить практически каждые выходные. В остальном всё было благополучно, мы жили дружно, придумывали имена малышу, гуляли. Днем я была на занятиях, а вечерами вязала пинетки, готовила что-то вкусненькое и ждала своего принца с работы.
К летней сессии я была уже практически на сносях. Ромка разрывался между работой и учебой, стал нервный, дома появлялся ближе к ночи. Я понимала, что ему тяжело и старалась не обижаться.
А в конце мая я встретила его у фонтана на Драмтеатре. На том же самом месте, где прошлым летом он сделал мне предложение. Только теперь рядом с ним сидела другая девушка, и, судя по тому, как он держал её за руку, обсуждали они вовсе не второй закон Ньютона.
Я не смогла к ним подойти. Просто стояла, смотрела и молчала. Через какое-то время муж меня заметил, но виду не подал. Барышня тоже подняла голову, и я её узнала – это была одна из Роминых одногрупниц. Разумеется, она была в курсе, что он женат, и о том, что я беременна тоже. Они поспешили уйти, а я так и осталась стоять.
Ночевать он, конечно же, не пришел, не появился и на следующий день. Я ждала, надеялась поговорить, объясниться. Честно говоря, я готова была поверить в самое нескладное вранье, лишь бы он вернулся. Но этого не случилось.
Через пару недель ожидания я собрала вещи и уехала к родителям. Они и встречали нас с маленьким Максимкой из роддома. Рома же так и не появился. Ни разу не позвонил, не приехал...
На дворе вовсю цвело лето, а я сидела дома с малышом в глубочайшей депрессии. Никого не хотелось видеть, ни о чем не хотелось думать, казалось, что жизнь закончилась. Я все пыталась понять, как так вышло, что все его нежные слова, обещания и уверения в любви так быстро потеряли свой смысл и значимость настолько, что муж даже не интересуется нашей с сыном судьбой.
Когда Максимке исполнилось чуть больше месяца, меня навестить пришел Лёня – один из ребят, что вместе с Ромой помогали нам клеить обои. Просто вот взял и пришел: без предупреждения, без предварительного звонка. Притащил пакет фруктов, несколько глянцевых журналов для молодых мам и позвал меня прогуляться.
– Как ты коляску-то таскаешь? Четвертый этаж все-таки.
– Ну, если родители дома – папа помогает, а если нет – на балконе гуляем, – объяснила я.
Лёня немного поворчал: что, мол, за гуляния на балконе. Стащил мне вниз коляску, и мы мило так прошлись по Комсомольскому парку, поели мороженого, поболтали.
Честно говоря, я очень надеялась, что Лёню подослал Рома. Всё же я очень любила мужа и даже после всего, что случилось, ждала его возвращения и готова была простить. Однако, дни шли, муж так и не появлялся, а вот его друг приходил почти каждый день. Приносил гостинцы, ходил со мной и с Максиком в магазин, в детскую поликлинику, просто погулять. Он не говорил комплиментов, не сочинял для меня романтических стихов, не писал на асфальте под окнами «Юля, я тебя люблю!». Однако он таскал мои сумки с продуктами, совершенно спокойно менял подгузники моему сыну и помнил, что у меня аллергия на мёд!
Сначала это было просто чувство благодарности и признательности. Благодарности за то, что не дал мне сдохнуть от тоски, растормошил, вытащил из дома. А потом все случилось как-то само собой. Мы сидели в парке, на нашем любимом месте, сын посапывал в коляске. Я придвинулась к Лёне поближе, положила голову на плечо. Он обнял меня за плечи, хмыкнул:
– Ну, слава Богу. А то я уж думал мы до пенсии будем, как пионеры, за ручку ходить.
– И ты бы согласился? До пенсии за ручку…, – изумилась я.
– Ни за что. – Лёня притянул меня к себе покрепче. – Уверен, я что-нибудь придумал бы, потому что отпускать тебя я совершенно точно не собирался.
На следующий день я подала заявление на развод.
Мы вместе уже шесть лет. Три года назад у сына появилась сестричка. Сейчас я и представить не могу рядом с собой какого-то другого мужчину. Простой, надёжный, любимый Лёня и есть мой самый настоящий принц».
Юлия, Кемерово
