«Всю жизнь мечтаю сбежать из деревни в город, но муж меня не отпускает»

«Я росла в небольшом поселке. Все друг друга знают, и мало что можно скрыть. Поэтому, когда уехала учиться в город на медсестру, вздохнула с облегчением.

На третьем курсе я была уверена, что не вернусь домой. Городская жизнь нравилась больше. Тем более на практике мне предложили работать. Для деревенской девчонки это было сравнимо с чудом. Но моим планам не суждено было сбыться.

После летней практики я приехала домой. Мама писала, что нужна помощь в огороде, да и соскучились они очень. Ехала я с легким сердцем, но, когда увидела маму на крылечке, поняла – дело неладное. Оказалось, что уже полгода мама серьезно болеет. Сестры разъехались, а папа выпивал. Помогать, действительно, было некому.

Лето пролетело быстро. Четвертый курс прошел, как в тумане: неделю я училась, подрабатывала в ночные смены, а в пятницу ехала в деревню и помогала маме. После выпуска вернулась в деревню, в больнице меня приняли с распростертыми объятиями. Молодые не часто возвращаются работать в деревню.

После моего приезда к нам стал захаживать Коля. Мы с ним учились в одном классе, даже за партой вместе сидели. Но я настолько была увлечена спортом и книгами, что ничего вокруг не замечала. А оказалось, что это у него давно.

– Колька, ну, чего ты ходишь сюда каждый день? Тебе медом, что ли, намазано? – каждый раз встречала его моя мама.

Но он продолжал ходить. И вот, перед новым годом, пришел к отцу и попросил благословения. Я особо против не была, так как время шло, ухажеров больше не было, а одной как-то тоскливо.

Я переехала к Коле. Дом был на противоположной стороне улицы. Поэтому к маме было бегать недалеко. Жизнь вошла в спокойное русло: работа, дом, родители. Периодически заводила разговор с Колей, чтобы переехать в город, но он только отмахивался. Работа механиком его вполне устраивала.

Через два года я родила сына. Коля сначала обрадовался, но через пару месяцев бессонных ночей стал пропадать из дома. Я переживала, нервничала, искала его по всей деревне. Но находила всегда в одном и том же месте – у брата в гараже в компании с бутылкой. Говорил, что ему сложно. А я боялась, что его погонят с работы, и мы останемся совсем без денег. Но начальство терпело загулы, так как у мужа были золотые руки.

Однажды мы пришли к коллеге в гости вместе с сыном. Она работала фельдшером уже почти 30 лет. Своих детей у нее не было, поэтому в нашем Мишане она души не чаяла.

– Катюша, ну ты чего такая хмурая? Совсем на тебе лица нет, – спросила меня Елена Павловна.

– Да Колька опять в загуле. Сил моих нет, – с грустью сказала я.

– Бери Мишу, да езжай в город. Нечего тебе тут делать. Ребенку в садик скоро нужно будет. А потом и школа. Наша деревня скоро совсем загнется.

Я разговор решила не продолжать. Ехать с сыном было страшно. А оставить его на маму или на мужа я не решилась. И куда подевалась моя юношеская прыть – непонятно.

Мишаня рос мальчиком смышленым. В два года он уже довольно четко говорил. И даже пытался защищать меня от Коли, который стал руки распускать. Сначала прилетел подзатыльник, потом толкнул будто случайно. А в один вечер он избил меня до синяков. Я схватила Мишу, убежала к маме. Она без слов все поняла. И мы проплакали весь вечер, обнявшись. Она сама была бита мужем ни один раз.

Три дня я прожила у родителей. Твердо решила, что как только станет тепло, поеду в город. Даже маму уговорила оставить Мишу на пару недель, чтобы освоиться, квартиру снять и работу найти. Но Коля будто почувствовал, что я решила уехать. Каждый день приходил к нам, на коленях стоял, просил вернуться. И мое сердце дрогнуло. Я была уверена, что смогу его изменить. Вернулась, только когда он мне пообещал, что в рот больше алкоголь не возьмет.

Два месяца прошли идеально. Коля приходил домой после работы, мы вместе играли с Мишаней, готовили, в гости ходили. И даже о переезде стали разговаривать. Коля боялся, что не найдет работу. Но я была уверена, что с его умениями все обязательно устроится.

Но счастье было недолгим. В июле Коля пошел к коллеге на день рождения. Обещал, что пить не будет, только посидит чуть-чуть и придет домой. Когда на часах пробила полночь, я поняла, что он сорвался.

Ночью он так и не пришел. А на утро я обнаружила, что ключей от машины нигде нет. Внутри у меня все похолодело. Обычно Коля оставляет ключи, чтобы не было соблазна. По молодости он серьезно гонял, даже пару раз в аварии попадал.

В обед я услышала сильный стук. За дверью стояла свекровь. На ней лица не было.

– Коля… Он… За деревней… На машине…, – только и смогла я разобрать.

Быстро схватив куртку, я втолкнула ее в дом и побежала по дороге. За деревней у нас был резкий поворот. Там частенько были аварии. Местные-то знали этот поворот, а приезжие не рассчитывали скорость.

Уже издалека я увидела машину скорой помощи. И нашу синюю девятку. Как в тумане помню: подбежала, а Коля лежит на носилках. Глаза закрыты, дышит еле-еле. Я у врача спрашиваю: «Он жить будет?». А в ответ тишина.

Следующие две недели Коля был между жизнью и смертью. Миша был у свекрови, а я все время проводила в больнице. Самое страшное для меня было понимание, что он может не справиться, и я останусь одна.

Но Коля оказался сильнее, чем я думала. Он очнулся и первое, что сказал: «Если бы не ты, я не выжил бы. Я слышал твой голос и шел к нему». Я, конечно, улыбнулась на эти слова.

Реабилитация была долгой. Но он справился и пока не пьёт даже вина или пива. Наша жизнь потихоньку наладилась, но из деревни я так и не уехала, хотя всё надеюсь. Вот так всю жизнь мечтаю убежать из деревни в город, но мой муж не отпускает. Чувствую себя заложницей».

Екатерина, Новокузнецкий район