«Я плакала, просила простить за измену, а муж гладил меня по голове и утешал»
Мы все тогда в 70-е такими были, решила, ну их столицы эти, поеду я лучше в Сибирь, поднимать целину, строить города, трудиться, в общем для блага народного. И меня распределили в Кузбасс, на маленький заводик в Анжеро-Судженск. Поехала, в дороге оказалось, что со мной туда же отправили мою однокурсницу. И вот мы с Танюхой, две дородные, розовощекие 20-летние девахи прибыли в заснеженный шахтерский городок.
Как сейчас помню, был февраль, и вьюги мели такие – жуть! У нас-то на юге погоды совсем не такие, стоим мы на перроне в тонких своих пальтишках, в скромных шапочках-ушанках, в сапожках, а снег валит, как из ведра. «Вот она – Сибирь! – говорю. – Настоящая, живая, таежная!». А самой так холодно, что зуб на зуб не попадает… Стоим, в общем, дрожим. А мимо едут на служебной машине работники того самого завода.
– Эй, птахи, куда путь держите? – кричат.
– В общежитие нам надо заводское, – отвечаю. – Приехали к вам работать, пополнение к инженерам.
– Садитесь, чего мерзнуть-то, нам как раз туда, – говорит один, брюнет с глазами, как молнии, и улыбается мне.
– Звать-то как? – спрашивает.
– Таня, – подружка говорит.
– Ира, – робею я, и чувствую, что краснею ужасно, отвожу глаза.
– А меня Миша, – говорит этот брюнет.
– Ох, и симпатичные вы девчата, – смеется. – Приходите, как устроитесь в клуб на танцы.
Устроиться-то мы устроились. Но на танцы, конечно, не пошли. Замерзли-устали и стеснялись мы как-то вот так с корабля да на бал, сразу знакомства с парнями заводить. Я так и вовсе скромницей была, мальчишек воспринимала исключительно платонически. И любовь та самая горячая, с кипением страстей, моё юное сердце не опаляла еще ни разу. В общем, решили с Татьяной, что приработаемся, присмотримся, тогда и танцы будут.
И вот прошла неделя, и в цеху у нас начали судачить ребята. Говорить мне: «Иришка, а Михаил-то наш на тебя заглядывается. Нет-нет да и придет справиться, как работаешь, хорошо ли успеваешь». Да я и сама замечала, пойдем с девчатами в спортзал в волейбол играть, а в середине игры Миша, будто случайно, возьмет да заглянет, посидит, посмотрит, как мы мячи лихо гоняем, пасы передаем, ухмыльнется и пойдет по своим делам. В столовой тоже то и дело короткие взгляды на меня бросает. Мне стало любопытно, чем я такой интерес заслужила. В пятницу, мы надели с Танюхой платья самые свои лучшие, я – в горошек красный , она – в ромбик веселенький, и пришли в заводской клуб.
Народу тьма была! Пары кружатся, пляшут под радиолу по скрипучему полу деревянному. Миша меня пригласил сразу же. Галантно так. Пока танцевали, разговорились. Оказалось, что он на 10 лет меня старше и уже год как работает в Анжерке. Приехал из Кемерова с конкретной целью – заработать на квартиру и подыскать хорошую невесту, красивую, здоровую...
– Вот как ты, такую! – говорит он и смотрит на меня своими черными глазами бездонными. – Ты, девчонка видная, стройная, крепкая, вон, как мяч в зале пуляешь. Работу свою любишь, к делу серьезно относишься, и в комнате у тебя всегда порядок. Я у соседей узнавал у ваших…
Я рассмеялась от неожиданности. «Чего, Иришка, смеешься, я ж серьезно…», – говорит он и щурится так хитро.
А я растерялась, не зная как разговор закончить, оттолкнула его и деру! Бегу, а внутри все клокочет, и сердце, как бешеное, грохочет, вот-вот из груди вырвется…
После того разговора на танцы я больше ни ногой. С Мишей один на один избегала оставаться. Он был мне интересен да, но не настолько, чтобы начинать какие-то серьезные отношения. «Неделю знаем друг друга, а он уже что? Замуж зовет! Непорядочно, это», – размышляла я.
«А чего ты, Ир, беспокоишься? – Танюха моя говорит. – Мужик, вроде, ладный, не кинозвезда, конечно, внешне, но симпатичный вполне, трудяга-разрядник, порядочный, и цели у него нормальные. Зря ты с ним так… Мне б такой предложил невестой стать, только бы вы меня и видели».
Пришла весна. Михаил меня вниманием особо не баловал, перекинемся парой слов в столовой или по дороге из общежития в цех и всё. Ну, думаю, слава богу, остыл, гора с плеч. А май тогда такой теплый стоял, и мы вечером с подружкой бегали на речку на пикник. Как-то пришли, а на нашем месте Миша с товарищем рыбу удят. Уже было мы хотели пойти другое поискать, как Толя, приятель Мишин, нас окликнул: «Татьянка, Иринка, вот здорово, а мы вас как раз ждем, – говорит. – Рыбы наловили, идите ухой угостим».
Мы помялись, но пошли. И здорово так сидели, уха у ребят ужасно вкусная вышла, болтали, смеялись… А потом они пошли нас провожать. Небо всё в звездах, сияет, рядом тайга шумит, ароматы такие – голова кружится. Толя с Танюшкой вперед пошли, а мы с Мишей немного отстали. Я иду и думаю, ну, сейчас начнет выяснять, почему тогда сбежала, и почему его избегаю… Но вышло все совсем не так. Не стал ничего Михаил выяснять.
«Ириш, выходи за меня замуж. Я ж ведь, как увидел тебя тогда, в пальтишке да шапочке детской твоей на перроне, так всё о тебе и думаю, – говорит. – Так захотелось тебя тогда обнять... Сразу понял, хочу, с тобой всю жизнь прожить. Никогда у меня такого не было, хоть убей!»
Но в этот раз я не растерялась и прямо ему сказала: «Да, ведь я не люблю тебя, Миша. Как же мы жить будем?».
Сказала я ему так жестоко специально, чтобы голову не морочить парню. Ведь хороший он, не заслуживает этого. Думала, что осердится, оттолкнёт меня, а он внешне очень спокойным был, продолжаем идти.
«А это, Ириш, как пробабки говорили: стерпится – слюбится», – отвечает он, и смотрит властно, но так нежно, что я тогда все слова позабыла. Про себя подумала: «Эге, колдун Миша не иначе. Вот нет его глаз черных, так и не люблю его вовсе, а как взглянет на меня, что в омут затягивает…»
Так и вышло, как Миша и предсказывал, через год я стала его женой. И он увез меня в город Кемерово. Там у нас родился сын, назвали его Савелием, в честь свёкра. Миша хозяин и семьянин хоть куда, меня на работу, правда, не отпустил. Сказал, что финансовое благополучие наше с Саввой, теперь его забота.
На мне был дом и сын. Но все это мне было не в тягость, потому что и стерпелось, и слюбилось. Еще одно его предсказание сбылось.
Хозяйничать я люблю с детства, так что ни с кухней, ни с другими делами – проблем не было. Муж на мою кухню с первых дней совместной жизни подсел капитально.
«Ты, Ириша, сокровище моё! Что пироги, что борщи с котлетами – в самых дорогих ресторанах не едал такого», – похвалит бывало.
И жили мы не тужили, ему квартиру трехкомнатную дали, через два года мы машину приобрели, на природу часто ездить стали, на море в отпуск. Сыночку исполнись три, пошел в садик, а я все-таки выпросилась, устроилась на работу в проектный институт. Миша все равно целыми днями на работе, чего мне одной куковать. А потом мужа стали часто отправлять в долгие командировки за рубеж. То на месяц уедет, то на три.
Так прошло несколько лет. Из поездок он возвращался уставшим, нервным, неделю дома и опять уезжает. Мне и Савелию внимания было все меньше и меньше. И мне как женщине мужа стало не хватать. Тосковала без него так, хоть волком вой. Даже к врачу тогда пошла. Она меня стала расспрашивать про супружеские наши отношения. Я ей и рассказала, что мы с мужем последний раз делили ложе уже больше года как. А она меня вдруг так ошарашила, что я неделю в себя прийти не могла.
«Вам себе любовника надо завести, – посоветовала мне эта доктор. – Женщине с мужчиной для здоровья надо быть обязательно…».
И тут в контору к нам устраивается Юра. Лощеный щеголь, волосы черные, как смоль, усы, как у Боярского… веселый, разговорчивый, статный красавец. И вот тогда я влюбилась, той самой горячей страстной любовью. Мужа я любила да, но совсем по-другому, наши чувства спокойные были, нежные, глубокие… А тут меня, словно паровоз на полном ходу сбил. И я пустилась во все тяжкие. Мы встречались на работе и после, когда Миша мой был в командировках, а сын в садике или у бабушки, Юра приходил ко мне… У нас был самый настоящий, необыкновенно чувственный роман.
«Ирка, за кем ты вьешься? Юрка этот уже с половиной конторских баб перевстречался до тебя, – увещевали меня близкие подруги на работе. – У тебя ведь муж – золото, сын – умничка. Зачем тебе этот ?»
Но у меня внутри словно плотину прорвало, и взять под контроль свои чувства и мысли уже не выходило. Я понимала, что поступаю плохо, и что, конечно, не смогу скрывать от мужа эти отношения, когда он вернется из очередной поездки. Стала думать о разводе, как построю разговор… А тут и Юра начал звать меня замуж.
И вот Миша вернулся, он тогда был в Венгрии. Привез нам с Савелием много новых обновок, чайный сервиз из дорого фарфора, фрукты, монпасье, игрушки. А мне жутко красивые серьги из серебра с драгоценными камнями. Зашел и с порога стал нас с сыном обнимать, а у самого слезы ручьями по щекам.
– Дорогие мои, родные… Как же я по вам соскучился. Думал, больше никогда не увижу, – шепчет и целует то меня, то сына.
– Что случилось-то? – спрашиваю я.
И он рассказал, как пару дней назад в Будапеште, он накупил нам всех этих дорогих подарков и чуть не попал под автомобиль, когда бежал из магазина в гостиницу. И тут я поняла, что в тот самый день Юра сделал мне предложение, и я долго размышляла, как скажу Мише, что ухожу от него…
– Никогда, никогда ты нас не потеряешь! – твердо ответила я. Миша подошел, меня обнял и сказал: «Я знаю, Ириш, я все-все знаю»…
Кто и как его оповестил о моих любовных приключениях в его отсутствие, до сих пор загадка. Тогда мы объяснились, проговорили ни одну ночь и ни один день. Он не злился, не упрекал меня, он все сразу понял. Миша извинялся и пообещал тогда, что больше ни в какие поездки так надолго не поедет. Я плакала, просила простить за измену, а муж гладил меня, как маленькую, по голове и утешал… А я лежала у него на коленях и понимала, что мое сердце здесь, рядом с этим удивительным человеком.
Через неделю я распрощалась и с Юрой, и с работой. И вернулась в семью, навсегда. Миновало уже много лет. Миша свое обещание сдержал, больше надолго нас не покидал. Когда узнал, что мне доктор совет дала завести любовника, рассмеялся, но после этого у нас интимная жизнь так забила ключом. Так, у Савелия скоро появились братик и сестричка. Наши сыновья уже завели собственные семьи. Ариша – невеста на выданье. Ни у меня, ни у супруга после того случая романов не было. Предупреждение от судьбы, тогда мы оба истолковали верно. Нет нам жизни с Мишкой друг без друга…»
Ирина В., Кемерово
