«Я сказала мужу, что не хочу ничего знать о своей матери-алкоголичке»
Пока папа был жив, он еще хоть как-то сдерживал мамину пагубную страсть. Он выгонял гостей, возил маму на капельницы, приводил в порядок квартиру. Видимо, он ее безумно любил, поэтому и не уходил. Но папа работал дальнобойщиком. И моя спокойная жизнь длилась ровно столько, сколько он был на отдыхе между рейсами.
Когда мне было 12 лет, папа не вернулся с рейса. Какой-то лихач вылетел на встречку, и папе пришлось уворачиваться от столкновения. Машина перевернулась, папу зажало в кабине. Пока скорая приехала, он уже истек кровью.
После этого моя жизнь вообще потеряла всякую радость. Мама все чаще пила. А я старалась как можно меньше времени проводить дома. Ситуация усугублялась тем, что мамины случайные знакомые стали распускать руки.
Я очень не люблю вспоминать это время. Мне было тяжело. И поддержки получить было не от кого. После окончания девятого класса я поступила в техникум в Кемерово. Мне было не важно, где учиться. Лишь бы подальше от матери.
Днем я сидела за партой, а по вечерам мыла там же полы. И в общем чувствовала себя очень счастливой, потому что в комнате меня не поджидали очередные гости или пьяный сосед.
Там же, в училище, я встретила своего будущего мужа. Саша заканчивал учиться, когда я поступила. Но года нам хватило, чтобы понять, что мы созданы друг для друга. Даже несмотря на то, что он переехал из общежития, виделись мы каждый день.
Саша был очень похож на моего отца. Он был добрым, внимательным и справедливым. Я чувствовала себя как за каменной стеной. Он умел радовать меня, как никто другой.
Когда мы праздновали получение моего диплома, Саша произнес заветные слова: «Станешь моей женой?». Я, естественно, согласилась.
Началась суета по подготовке к свадьбе. Когда встал вопрос о гостях, я сказала, что от меня никого не будет. Саша поинтересовался почему. Я сначала хотела сменить тему, а потом поняла, что он должен знать.
– Моя мама – алкоголичка. Я уже несколько лет с ней не общаюсь. И не хочу, чтобы она в принципе что-то обо мне знала. Единственный человек из родни, с которым я хотела бы разделить этот важный день – отец. Но его с нами уже нет, – сказала я Саше.
Будущий муж прижал меня к себе и сказал: «Бедная моя, бедная. Я обещаю, что все будет хорошо».
Свадьба прошла скромно. Из гостей были только родители Саши и несколько друзей. Я снова ощущала себя бесконечно счастливой. Наконец-то я чувствовала себя любимой и нужной.
Шло время, мы задумались о детях. И практически сразу после того, как мы взялись за дело, тест показал две полоски.
Беременность проходила спокойно. Меня не мучил токсикоз, не тяготило новое состояние. Девять месяцев пролетели быстро. На свет появилась Ирочка – наше белокурое чудо.
Первый год было непросто, но мы справились. А еще через год узнали, что наша семья станет еще больше. В положенный срок родился Ванечка. Жизнь шла своим чередом.
Все это время я не интересовалась, как поживает мать. Я вычеркнула ее из жизни. И надеялась, что никогда ее не увижу.
Как-то вечером, когда мы всей семьей садились ужинать, в дверь кто-то постучал. Я очень удивилась, так как никого не ждала. Дверь открыл Саша.
– Машенька, это к тебе. Выйди, пожалуйста.
На пороге стояла наша соседка, тетя Валя. Я бы ее не узнала, если бы на ней не было надето пальто, которое я видела много раз, когда она приходила к нам в гости.
– Машенька, здравствуй. Мне поговорить с тобой надо. Надька совсем плоха, в больнице, – сказала соседка.
– Я не хочу ничего знать о матери. Зря приехали в такую даль, – ответила я.
– А вот это ты зря. Она – родной тебе человек. Поинтересовалась бы хоть, как она жила все эти годы, – тетя Валя зашла в квартиру и стала раздеваться.
Мы с мужем переглянулись. Выгонять было неудобно. Поэтому мы пригласили гостью за стол. Тетя Валя с удовольствием поела, а потом стала рассказывать.
Оказалось, что мама после моего отъезда год пила и не просыхала. А потом ее сильно прихватило и почти полгода она провела в больнице. Ее обследовали и выяснилось, что в голове ее растет опухоль. Удалить ее было нельзя, поэтому ее отправили домой и наказали проверяться каждые полгода.
– С тех по она капли в рот не взяла. Она выяснила, где ты живешь. И даже несколько раз приезжала к твоему дому. Когда в последний раз она была тут, ей встретился твой муж. Он строго запретил приближаться к тебе, – сказала тетя Валя.
Я с удивлением посмотрела на мужа. Он мне ничего не рассказывал о той встрече. Саша отвел глаза и ничего не сказал. Но я поняла, что соседка говорит правду.
Тетя Валя еще долго описывала, как мучается моя мать и как хочет увидеть напоследок внуков. Мне было больно ее слушать. Но и выгнать гостью я не могла.
Я пошла укладывать детей, а когда вернулась, тетя Валя мирно спала на диване. Муж спросил:
– И что будешь делать?
– Я не знаю. Еще пару лет назад я бы даже на порог не пустила тетю Валю и не стала ничего слушать. А сейчас я сама мать…, – ответила я мужу и замолчала.
Саша обнял меня, и так мы просидели почти час. А потом пошли в свою комнату. Утро вечера мудренее.
Утром я собрала детей и поехала к маме в больницу. Сердце пыталось вырваться из груди, мозг убеждал, что я делаю глупость. В палате лежали четыре женщины. Мама выглядела очень болезненно: худая, с отекшими глазами. Увидев меня, она расплакалась.
– Прости меня, доченька… – повторяла она.
И меня прорвало. Я рыдала, как маленькая девочка, сидя перед ее кроватью. Дети испугались, прижались друг к другу.
Мы особо не говорили. Мама гладила обессилевшей рукой моих детей, а я смотрела на нее и пыталась понять, почему все сложилось именно так.
Домой я вернулась разбитой. В голове была пустота, а в душе… облегчение.
На следующее утро позвонил врач и сказал, что мамы не стало…
Я не успела многого рассказать маме о себе, о детях. Но я рада, что увидела ее. И простила...».
Мария Р., Кемерово