Народ просит вернуть к жизни забытый с войны стратегический мост на реке Синей

Каменные лики под Красногородском подсказали тему. Как сделать, чтобы исчезающая старина стала работать на Псковскую область? Остатки конезавода, чудного парка, великой лестницы в небо и не менее величественного бетонного моста. И всё это напрямую связано с именами гениев, героев войны и просто бравых русских людей

Носился, как рыска…

В затянувшиеся рождественские каникулы рванул на родину предков. Только не в Синозерье, а на её границу – в древнее псковское село Покровское, к своему другу Виктору ТАРАБАНОВУ, в котором течёт русская, литовская, латышская, немецкая и польская кровь. Но на первом месте – всегда любовь к малой родине. Виктор изумительной души человек, прекрасный рассказчик и проводник похлеще Сусанина.

За 10 лет знакомства мы прошли по следам контрабандистов XVI века и пограничников XX-го через исчезнувшие: Нескучное, Пушкино, Синозерье, Гуслинниково, Ровново, Козадавлю... Предки друга жили на той стороне реки Синей (Синюхи, Зилупе), мои – на этой, но явно знали друг друга по общему Петропавловскому храму. Согласно документам НКВД, один был контрабандистом, второй – старостой церкви.

– Если хочешь узнать Русь изначальную, приезжай ко мне, но не на один день, – говаривал не раз Виктор.

Но я делал наоборот, как рыска, считай, русская борзая, носился, высунув язык, по себежскому и красногородскому приграничью, сетовал на то, что всё исчезает, ничего толком не успевал, но всякий раз спешил домой, в Псков. Глупый был, это понимаешь с возрастом. В прошлом году провёл на границе три дня, и нам открылись пустоты в руинах Синозерского храма, где могли бы быть копии киевских икон великих художников Васнецова и Нестерова. Следом своими ручками нашли с Виктором фундамент и артефакты довоенной заставы №8. И всё это напротив 3-метрового  НАТОвского забора латышей. Нынче вот мечтаем, в противовес, установить здесь пограничный столб в память о войне, партизанах, расстрелянных карателями девушках и стариках. Идею эту в январе поддержал и наш губернатор. Но сперва о камнях!

Наш Красный Стоунхендж!

И вот я в Красногородске. Оказалось, приехать сюда напрямую намного сложнее, чем попасть на Северный полюс. Но встреча с Виктором была незабываемой. Утром, напаренные в бане и не выспавшиеся, мы мчались из Покровского к красногородскому знатоку и писателю ИГНАТЬЕВУ.

 

Именно Дмитрий в 2013 году первым с экс-главой района и экс-председателем колхоза, ныне покойным Анатолием КОВАЛЕНКО, показали мне руины храма в Синозерье. И потом святыня зажглась букетом открытий.

В этот раз Дмитрий Иванович* (как я в шутку его называю – «Друг Друзя») открыл для нас  рукотворный Стоунхендж. Находится он в подбрюшье Красного, перед деревней Мыза, но никому не известен. В полукружии (100 на 100 метров) стоят порядка 20 здоровенных каменюк. Некоторые выше человеческого роста! На них я разглядел «плывущих» змей, выпученный белый глаз, отпечаток ладони и неведомые морды... Выпавший снег не дал нам полностью завоевать пальму первооткрывателей, оставив секреты для вас. Впрочем, для кого-то это будут просто камни…

– Откуда такие чудеса? – спросил я Диму. – Вроде дорога в Красный рядом, а сюда ни следочка.

– Это привет из 70-х, именно тогда наши мелиораторы осушили тут болото, вытащив море каменюк, – спокойно  сказал друг. – Мелкие камни опочане недавно увезли на камнедробилку. Большие было не погрузить, чему мы с тобой можем только радоваться.

Но и это не всё.  Участник подъёма камней, главный инженер ПМК, Николай ПЕТРОВ (лет 7 назад возил нас в потайной партизанский лагерь), обещал и здесь показать энергетически сильное место, где в толщах болота спрятаны сразу ТРИ наиболее громадных каменюки (их не смогли сдвинуть даже мелиораторы).

 

Какие могут быть зашифрованы послания на тех камнях – остаётся только гадать. Но и вытащенные на поверхность из красногородского Стоунхенджа каменюки, как минимум, достойны того, чтобы сделать их памятником природной аномалии, привозить сюда туристов, фотографироваться и загадывать желания.

Отбоя от желающих точно не было бы.

Коней не встретили, но…

Мы оставили эти споры краеведам, а сами поспешили в благородное Богородицкое. В имении помещика Черкесова сохранился прекрасный парк, с барскими забавами, с островком, каналом и остатками конезавода.

Находится Богородицкое далеко от деревни Золотово. Не нравится – заезжайте через  Тупицыно. Жители с советских времён облюбовали усадьбу для народных гуляний, даже парк неплохо очистили. Чего нельзя сказать о здании конезавода. Лет 7 назад он ещё был под кровлей (в ВК есть даже видео краеведа Николая Быстрова). Как сказал мне Виктор, раньше здесь была кровля из черепицы, но зачем-то сняли и перекрыли шифером. Часть черепицы чудом сохранилась на одной из деревенских бань.

Лошадей у завода я не увидел, зато был шокирован камнями на несущих колоннах столбов. При этом отчётливо разглядел разные лики. Не верите, загляните сами. Здесь и неповторимый образ Пьеро, и морды животных, и современный смеющийся смайл с компьютера, и человеческие профили. Почти такие – на гранитном фундаменте в Синозерье.

Где-то рядом дата постройки другого дома, конец XIX века, но мы её с Виктором не нашли. Вокруг было ощущение полной природной самобытности парка, не уступающего Михайловскому и Петровскому. Сосчитано – здесь свыше 120 лип, в разы меньше дубов, но и они впечатляют. В большом квадрате парка существовал открытый манеж. Об этом мне рассказали красногородские друзья-поисковики, а поняли они это по обнаруженным подковам. Рядом – река Синяя, где намывали рысаков. Всё как с картины Петрова-Водкина «Купание красного коня».

Ещё ходят легенды про злого барина, держащего в страхе крестьян, но любившего элитных лошадей. Есть быль и про мальчика-подпаска, которого растерзал боров. Об этом сообщали мои коллеги из «Псковских губернских ведомостей» 23 сентября 1842 года: «Помещицы Черкесовой крестьянский мальчик Иван Леонов 9 лет, пас 22 августа в сельце Богородицком свиней, как вдруг из стада выбежал боров, схватил мальчика зубами за ногу, повалил на землю и прорвал клыками живот. Ваня через два часа умер. По распоряжению полиции боров-«людоед» (трактовка О.К.) был убит и зарыт глубоко в землю».

По приказанию военного и гражданского губернаторов информацию о ЧП напечатали в газете, в назидание всем, как «опасно заставлять малолетнего и бессильного мальчика пасти стадо».  Ощущение, что и сейчас, напротив конезавода, я увидел то страшное место.

 

Ещё в Богородицком, в 1906 году, восстали крестьяне, напали на имение, растащили хлебные запасы, разгромили молочную ферму и конный завод (видимо не до конца, раз до сих пор стоит). Бунтовщиков успокоил конный отряд из Опочки. А в годы войны фашисты сгоняли сюда, в деревянные сараи, молодёжь для отправки в Германию, недовольных расстреливали. Говорят, что есть здесь место под названием церковище, мол, там стоял храм, но сейчас оно – без креста и поминовения.

Богородицкое – официально объект культурного наследия регионального значения, и его вполне можно было бы сделать Красногородским Михайловским, продолжить очистку, законсервировать стены конезавода (лицевая сторона здания накренилась и может рухнуть). А ещё здесь логично проводить вместе с Лямонами пусть не Пушкинские, а Достоевские чтения. При чём здесь, скажете, второй классик?  Извольте…

Поразило меня, благодаря Виктору Тарабанову, и сельцо Покровское, пусть и с менее сохранившимся парком, но зато с чудесным музеем от подвижницы Жанны Тарасовой и каменной лестницей, уходящей в небо к Поклонному кресту сож-жённого трёхпрестольного храма Покрова Богородицы. Считай ступеньки – не сосчитаешь!

Помнится, если их количество (туда и обратно) у путника совпадает, то душа безгрешна. Я не считал, зато сфотал. Примета эта работает во всех странах, здесь – не слышали, а жаль, точно бы хватило денег на ремонт каменной ограды. Да и количество камней на ступеньках просто зашкаливает – не лестница, а архитектурный шедевр, круче, чем в Святогорском монастыре, не вру! 

Наше «Преступление
и наказание» было здесь!

В Покровском проживал герой войны 1812 года Тихорский, последними владельцами были Сниткины. Так, Екатерина Ипполитовна (урождённая Тихорская (1848-1928)) и её муж Михаил Николаевич СНИТКИН, говоря современным языком, были свидетелями на свадьбе у Анны СНИТКИНОЙ (1846-1918) и Фёдора ДОСТОЕВСКОГО (1821-1881). Да-да, не удивляйтесь!

Речь о второй женитьбе писателя и двоюродном родстве его жены. Причём, Екатерина, как я понял, была девушка бойкая, красавица, в молодости государя Александра III на танцах называла «просто Сашка». После смерти мужа переехала в Покровское, в революцию эмигрировала. Потомки её оставили нам чудные дневники (есть в музее у Жанны и требуют изучения).

А вот Анна Григорьевна ДОСТОЕВСКАЯ (Сниткина) – не только издательница творческого наследия мужа, но автор воспоминаний и одна из первых филателисток России. Краеведы до сих пор ломают голову: бывал ли в Покровском Фёдор Достоевский? Как я понял, правнуки Сниткиных и знаток Дмитрий Игнатьев в этом не сомневаются. Судите сами, если бы вы были шаферами на свадьбе, то дружили бы с молодожёнами до конца жизни и явно ездили бы в гости друг к другу.

11 ноября 2026 года исполнится 205 лет со дня рождения Фёдора Достоевского. Чем не брендовая история для всей красногородской округи? А ещё прекрасный повод для установки на «лестнице в небо» если не памятника Достоевскому и его жене, то владельцам усадьбы Сниткиным и героям романа писателя. Тем более, что сами Достоевские имели свой дом не так уж и далеко отсюда – в Старой Руссе.

А сама каменная лестница в небо и сейчас производит впечатление. Говорят, в 30-е годы Богородицкую деревянную церковь поджёг почтальон, вероятно, ведомый словами «не тварь ли я дрожащая». Получилось. Следом решил поджечь другой храм (вероятно в Звонах). По одним данным, «тварь дрожащую» мужики бросили в горящий храм; по другим – «тварь» сама остолбенела у одной из икон. Чем не прекрасное продолжение для гидов сюжета по роману «Преступление и наказание». Ничего случайного!

Ширяево.

Все концы бросили в реку

После убойного Покровского Виктор решил телепор-
тировать меня на войну, в Ширяево. И ему это удалось. Передо мной вдруг всплыл бетонный МОСТище через реку Синюю, который в 1944-м взорвали партизаны. Ощущение, что сделали это вчера. В деревне и ныне развевается красный флаг и стоит пограничный знак.

Каких только героев не повидал мост! Как рассказал Виктор Тарабанов, немцы здесь чудом не убили из пулемёта взорвавшего переправу и плывущего по  реке партизана Николая ДАНИЛОВА, который дважды прощался с жизнью. Но Ангел-хранитель спас героя. Следом наши «Катюши» вдрызг размолотили элитное подразделение эстонских карателей, что их трупы нескончаемо плыли по реке. И эти рассказы – на подкорке у каждого школьника, правда школьники уже пенсионного возраста. Но такие подвиги не забыть! Остовы моста и сегодня стоят как великаны, изрешечённые очередьми – это я отчётливо увидел на теле опор, поверьте – самый лучший Урок мужества.

В советские годы, увы, мост не восстановили, однако деревянный настил сделали. Жители деревень гоняли скот, ездили машины. А вот второй «взрыв» переправы – отдельная песня. Произошло это перед развалом Советского Союза. Известны и герои народной удали, но Виктор попросил меня не называть фамилий, поскольку живы родственники.

А всё началось с благородной идеи: кузнец решил отвезти дочери в Опочку доски для стойки: заплатил за доставку, трактор, телегу. Всё чинно и по закону. Не менее уважаемый тракторист получил в это время новенький Т-150. Сели вместе, поехали через Красногородск. Разгрузились. Повеселели. Возвращаться решили через свой ширяевский мост, выиграв 25 вёрст пути, да и гаишников здесь нет. Естественно, останавливались. Вспомнили, что за мостом у матери выходилась бражка. Как не заехать! Можно было бы и через брод, но русская душа рвалась уже напрямую.

Тракторист попросил кузнеца слезть, но тот отказался: «Ты поедешь, и я с тобой – не брошу друга!». Дали, что было мощи, по газам. Деревянные доски вместили Т-150, а вот телега шла впритык к краю. В какой-то момент соскочила и стала собирать за собой настил, пытаясь стащить и трактор в реку. Кто – кого?! Это просто чудо, что Т-150 проскочил высоченный мост, двухпролётный настил, вынес за собой болтающуюся на весу телегу, оставив чёрные следы шин на довоенном бетоне. Но на финише больше всего бравого «лётчика» волновал другой вопрос: как новенькая решётка с радиатора улетела в воду, и что добрый председатель будет ругаться, обидно!

Впрочем, добрый председатель (к слову, Коваленко) ругался совсем по другому поводу. Понимая, что мост накрылся с концами, в сердцах заявил трактористу, что тот будет за всё платить. Но русских мужиков голыми руками не возьмёшь!

Хмель после Опочки и ширяевской бражки прошёл, и наш герой-лётчик, не моргнув глазом, сказал, что он не нарушил ни одного пункта правил: запрещающего знака перед мостом не было, нет и ограничения по тоннажу, тракторист – трезв (пьяным его никто не видел), так что оснований для наказания нет!

Потом местные умельцы сделали лестницы, чтобы подниматься на опоры в одиночку. Когда я зашёл с Виктором на мост, перебраться на ту сторону  было невозможно. В половодье снесло пару лестниц. Сейчас проход закрыт (увидеть его я смог только на видеоролике неугомонного Николая Быстрова). А вот дом, где друзья-товарищи употребили бражки, по случаю «нового рождения», и сейчас стоит. Прекрасная светлая русская история!

По щучьему велению

Сын Виктора Тарабанова, Валерий, прямо на моих глазах поймал с рухнувшего пролёта моста приличную щучку и милостиво её отпустил, хотя я сам видел, что она что-то ему говорила. Что – не понял! Быть может, сказала, что ей надо подрасти, что будет ждать настоящих мостовиков, которые восстановят военный мост – латышам на страх и зависть.

 

Со слов дачника из Ширяево, не так давно мостовики действительно приезжали, делали замеры, но на этом всё и закончилось. Впереди был дышащий на ладан мост в Мозулях (владения моего синозерского барина и дипломата Львова, героя русско-грузинской войны).

Если исходить из стратегического значения, то мост в Ширяево на самом деле в разы сокращает путь вдоль границы и до Опочки. Но кто его будет делать, если у нас не могут закончить объездной мост под Псковом.  Однако вопрос к уважаемым дорожникам на самом деле напрашивается: вдруг герои войны, «лётчики» с Т-150 и рыбина младшего Тарабанова из «щучьего веления» мистически призовут в Ширяево мастеров и те совершат ещё одно чудо?

Кто победит Синюю?

Подводя итог десанту и увиденным каменным ликам, могу сказать, что при должном подходе здесь вполне реально создать клас-сный маршрут для туристов: «Красный Стоунхендж – Богородицкий конезавод – Покровская лестница в небо – Ширяевский военный мост и Нескучное Синозерье». Хотя последнее даже на горизонте не светит, сейчас туда ни на каком Т-150 не прорвёшься. Разве что с моим другом Виктором Тарабановым, но это уже другая история.



подпишитесь на нас в Дзен

*включен Минюстом РФ в список физлиц-иноагентов