Женщине отказались делать аборт, отправив за разрешением к... священнику
но ее заставили подписать странную бумагу, по которой она является чуть ли не соучастницей убийства. А так же ее отправили брать «разрешение» у священника.
Горожане тут же разделились на два лагеря: одни говорили, что это вброс, другие уверяли, что это правда. Эту историю рассказывала «Лента.ру».
«Я всегда хотела двоих детей. Я в семье росла одна. Родственники рано умерли, воспитывала одна мама, и я хотела большую семью. А муж — пятый в семье, и я всегда восхищалась тем, как они друг другу помогают», — говорит 26-летняя Мария.
Осенью их с мужем первенец, семилетняя девочка, пойдет в школу — она заканчивает подготовительные платные курсы.
Мария будет забирать ее из школы с коляской: на второго ребенка решились не так давно — только после того, как женщина смогла восстановить здоровье.
После сильного токсикоза она потеряла более 10 кг, после кесарева сечения болели живот и шрам, больно было ходить в туалет, начались боли при каждых месячных и появились мигрени.
Когда она поняла, что готова на вторые роды, они прекратили предохраняться презервативами «известной марки».
Год назад Мария вернулась домой. Не только с младенцем, но и с проблемами с сердцем и кровеносными сосудами: у нее посинели ногти.
Но к врачам на полноценное обследование она просто не успевала: муж стал работать в две смены и брать подработки даже на воскресенья, чтобы обеспечить «хороший» доход в 25 тысяч рублей.
Две тяжелые, но желанные беременности женщина выносила, минуя священников в женских консультациях. Хотя в Старом Осколе, где она живет с рождения, при каждой поликлинике либо строится, либо уже стоит небольшая церковь.
Молитвы и заповеди она знала и так — еще в середине нулевых, как и все дети города, она сдавала обязательный школьный предмет «Основы православной культуры».
Но проходя уже во взрослом возрасте мимо церквей, она не подозревала, что жительниц ее города врачи уже много лет отправляют туда, чтобы снизить статистику по абортам. Узнать об этом ей пришлось.
Мария и так намеревалась посетить гинеколога, правда, в платной клинике и по другому поводу — подобрать адекватную оральную контрацепцию.
Но первые полгода жизни малышки не успевала даже поспать — кормила дочку каждые два часа, а в начале апреля стало уже не до сна — презервативы известной марки подвели, и тест на беременность оказался положительным.
Сидя в очереди в бесплатной женской консультации, она второй раз за неделю изучала плакаты с изображениями младенцев и эмбрионов.
«Мама, я хочу жить», «Аборт — это убийство», «Роды омолаживают на 10 лет» — всего Мария насчитала около 40 подобных стендов.
Повсюду были раскиданы листовки с призывами не прерывать беременность и контактами центра помощи женщинам, «оказавшимся в трудной жизненной ситуации».
Мария их не взяла: дома ждали муж и дочки, а в руках были результаты анализов на ХГЧ (хорионический гонадотропин человека), на которые в понедельник ее отправила гинеколог, — она сразу рассказала, что пока не готова к третьему малышу.
Уровень гормонов соответствовал третьей-четвертой неделе беременности.
Вновь услышав, что Марии нужно направление на мини-аборт, врач пристально на нее посмотрела.
«Как так — вы не хотите рожать?!» — переспросила она. «Здоровье превыше всего. Роды, неважно, пройдут они естественным путем или с помощью кесарева, — это большой риск и для меня, и для ребенка. У меня и так двое детей. Я не могу подвергнуть их такой опасности», — терпеливо повторила женщина.
Гинеколог неодобрительно цокнула языком. Медсестра тяжело вздохнула и, молча выдвинула пациентке кипу бумаг на подпись.
Мария подписала все листки, в том числе о том, что она информирована о рисках аборта: воспалениях, кровотечениях, бесплодии.
Но на одной из бумажек, шокированная, задержалась. Согласно ей, требовалось согласие женщины с тем, что «аборт на любом сроке беременности — это убийство».
С медицинской точки зрения, это не так, а с юридической — и вовсе абсурд (иначе за аборты судили бы по статье Уголовного кодекса), и Мария это хорошо понимала, но поставила подпись и там.
Последней бумагой стал обходной лист. «Медицинский психолог, акушер-гинеколог, представители епархии и кризисного центра…».
Мария не поверила своим глазам. «Серьезно, надо к батюшке?» — уточнила она, чувствуя себя очень глупо.
Медсестра резко ответила, что да: без этого заведующая не подпишет разрешение и, не дадут направление в стационар.
«Я в таком шоке была, что просто ушла. Как может представитель церкви мне выдать разрешение? Вообще, какое он к моей беременности имеет отношение?» — пыталась понять женщина.
Она позвонила подругам и посоветовалась с мужем. На семейном совете решили найти деньги на платную помощь.
Но почти во всех частных медицинских заведениях женщине отказали в проведении операции — их лишили лицензии.
С декабря прошлого года вступил в силу соответствующий законопроект. Право проводить искусственное прерывание беременности осталось только у одной клиники.
Марии сказали, что процедура будет стоить 10 тысяч рублей — треть отложенных на школу денег.
История быстро разошлась по сети после того, как подруга Марии выложила фото обходного листа на популярном сайте Pikabu.
Многие не поверили в то, что больницы и врачи связаны с церковью, и назвали историю фейком.
В комментариях местным и федеральным ресурсам власти предсказуемо открестились от ответственности.
В РПЦ и администрации города подчеркнули, что, хотя при каждом роддоме и женской консультации региона «по распоряжению Белгородского и Старооскольского митрополита Иоанна» закреплен священник, прохождение «межведомственной комиссии» с врачами и церковниками лишь «рекомендуется» тем женщинам, которые сомневаются в своем решении прервать беременность, и что их никто к этому не принуждает.
У Марии был другой опыт. Она решила провести свое небольшое расследование: задать соответствующий анонимный опрос в закрытом локальном интернет-сообществе во «ВКонтакте».
62 респондентки ответили положительно на вопрос о том, заставляли ли их взять подпись священника на аборт.
В комментариях они делились историями.«У меня знакомая сталкивалась с этим. Батюшка ей не разрешил делать. Ее мама пришла с ней в больницу и устроила скандал. Быстро все сделали без всяких подписей», — рассказала одна женщина.
«Знакомой запретил батюшка. Пока она попала к нему, пока собрала другие подписи, все сроки на аборт истекли... Родила... Но жить стало очень тяжело», — поделилась другая.
Одна из старооскольчанок рассказала, что подобная практика началась еще в 2011 году. Тогда она лежала в одной палате с другой женщиной, которая пришла на аборт.
«Заходит к нам в палату монашка и сразу ко мне — со словами, какой я грех совершаю и так далее, и тому подобное. А я ей: эта тема не про меня, вы, наверное, к этой даме пришли (показываю на свою соседку).
Монашка переключилась на разговор с женщиной, убеждая ее, что не нужно делать аборт».
Еще одна жительница Старого Оскола рассказала о том, что видела последствия подпольного аборта: «Я лежала на сохранении, и со мной лежала девочка... На дому у какого-то мужика аборт делала какими-то спицами... Ее всю исполосовали.. Потому что в легальном аборте отказали.», — написала она.
Подруги Марии убедили ее еще раз зайти в медицинскую консультацию. Она вновь пришла в кабинет акушера-гинеколога.
У дверей она встретила заведующую и тут же поинтересовалась у нее, где ей искать священника и сотрудников кризисного центра.
По ее словам, заведующая скрылась в кабинете и долго «шушукалась» с той самой медсестрой, которая заверила Марию, что подпись церковнослужителя обязательна.
Наконец, вышла уже не заведующая, а медсестра. «Она интеллигентно сказала, что раз у меня есть дети, обходить всех экспертов необязательно, достаточно только медицинского психолога. Показывает на кабинет рядом.
А, говорю, то есть уже необязательно проходить всех остальных? Она ничего не ответила, только кивнула», — рассказывает женщина.
«У нас действует программа "Чужих детей не бывает": отговаривают, направляют, стараются помочь. Это, конечно, прекрасно, когда приходит, например, молодая девушка, лет 18-ти, и не знает, что ей делать, мало ли, что у нее произошло.
Но навязывание решения, запугивание, нагнетание — это негуманно, это не по-христиански», — пытается подобрать слова Мария.
«Я не знаю, что сказать, серьезно. Люди ходят и подписывают толпами подписи за запреты абортов, видя все в розовом свете: все хорошо, никто никого не будет убивать. Запретите аборты, давайте. Только они же никуда не денутся. Останутся на частном уровне. Будут подпольные аборты. Где будут умирать и женщины, и дети, а не только нерожденные», — говорит она.
Женщине предстоит очередной поход к медицинскому психологу, где она вновь расскажет о причинах, по которым решила сделать аборт, и скорее всего вновь услышит, что идет на непоправимое и серьезное преступление.
Но она к этому готова: дома ее ждут дочери, одну из которых она до сих пор кормит грудью, и Мария хочет успеть дать им лучшее до того, как ее лишат одного из базовых — репродуктивных — прав.
