Девочка-подросток влюбилась в сожителя своей матери и забеременела от него

«Я родила в 16 лет от любовника своей матери. Знаю, какими словами меня можно назвать, не могу только понять до сих пор. Как такое могло со мной случиться.

Коля появился у нас в доме, когда мне было пятнадцать. Они с мамой познакомились на улице очень романтично: она несла пакет, ручки оборвались, он тогда проходил мимо, помог ей собрать продукты и отнести домой. Потом Коля начал за ней ухаживать, и мама на эти ухаживания отвечала. Не знаю, любила ли она его, когда я об этом спрашивала, она только отмахивалась. Он был такой простой деревенский русский мужик, высокий, широкоплечий, сильный, грубоватый. Говорят, за такими бываешь как за каменной стеной, а мама растила меня одна, и как я вскоре поняла, просто от одиночества устала.

Колю она не любила, жила с ним, потому что так было проще, просто относилась по-доброму. У меня тогда в голове гулял ветер. Мне он казался классным, сильным, простым, настоящим, таким Ильей Муромцем. Себя я вообразила эдакой Лолитой, мне щекотало нервы, что у меня такая вот запретная тайная любовь. А он долго отказываться не стал, еще и удивился, когда мы переспали впервые, что я была девственницей. Мне это тогда польстило, поверила в это «ты слишком красивая, значит, еще и порядочная».

Мама моя ни о чем тогда не догадывалась, а я была малолетней эгоистичной дуррой. Я не думала о том, что предаю ее, наоборот, по моей вине наши отношения испортились. Я винила мать в том, что она не додает такому замечательному мужчине любви и нежности, один только сплошной быт, и во всю прыть старалась ему это компенсировать.

Продолжалось все это безумие четыре месяца, пока меня не затошнило прямо на уроке биологии.

«Да съела что-нибудь не то», - отмахнулась наша школьная медсестра.

Меня тогда отпустили домой, и как я ни старалась себя убедить, что и правда отравилась, такие вещи все же чувствуются интуитивно... Я понимала, чтоб беременна, и следующие несколько дней была очень напугана, а потом решилась сказать Коле. В моей голове успела сложиться красивая картинка, как он на руках отнесет меня в ЗАГС, мы поженимся и будем очень счастливы, а мама нас обязательно поймет.

В реальности же Коля разрушил все мои иллюзии с первых слов.

«Ты идиотка?!» - кричал он – «Дура малолетняя, куда тебе рожать, под статью меня подвести хочешь?!»

Чем закончился тот разговор, я даже толком не помню. На следующий день он пообещал найти врача, чтобы не делать аборт в больнице официально,  а я даже ответить не могла. У меня как будто пелена с глаз упала, я осознала, что сделала своими руками и чувствовала себя такой грязной дрянью, что не хотела жить.

На аборт и правда оказалось нужно разрешение родителей, и ничего другого, кроме как признаться матери, мне не оставалось. Я в полной мере понимала, как сильно виновата перед ней, и не представляла, как она такое переживет. Я рассказала ей о беременности, хотя и не называла имени отца ребенка. Я была уверена, что будет страшный скандал, но мама просто помолчала немного, а потом покачала головой, мол, как же так, дочка?..

«В любом случае», - сказала она тогда, - «Никакой аборт мы делать не будем. Ну, 16 лет, непросто. Но не убивать же ребеночка теперь!»

Облегчение, которое я испытала в тот момент, было несравнимо ни с чем. Я понимала, какой негодяй отец моего ребенка, но самого малыша уже как будто чувствовала, и уже знала, что просто утоплюсь, если совершу еще и такое.

Коле мама о будущем ребенке сказала сама, и на следующий день он подловил меня во дворе, схватил за волосы и стал требовать, чтобы от маленького я избавилась. Как он меня только тогда ни называл, и все это, конечно, было правдой, но мой ответ был однозначным, - нет.

Смотреть на него в собственном доме было невыносимо, он постоянно капал маме на мозги, что рожать в 16 лет – безумие и позор. Я все это видела, слышала, и приходила в ужас от того, что моя мать живет с этим человеком.

Молчать было бы еще одним предательством по отношению к ней. Я была уверена, что после такого из дома она меня просто напросто выгонит, и все равно пошла и призналась. Сказала, что избавляться от ребенка все равно не буду, и пусть она меня и не простит, его прощать тоже не должна.

Скандала не было и на этот раз, мама даже не плакала. Что она говорила Николаю, я тоже не слышала, но он очень быстро собрал свои вещи, накричал на нас обеих матом и ушел навсегда.

Я родила девочку. О том, кто отец, в нашем поселке до сих пор судачат, и до сих пор находятся те, кто обвиняет меня в том, что я разрушила счастье матери. Дескать, все у них с Николаем было хорошо, а мою выходку мужик не потерпел, и правильно сделал, кому за чужого нагуленного под забором ребенка ответственность нужна. Ни я, ни мама на эти выпады не отвечаем. Как ни удивительно, она меня и правда простила. Плакала конечно долго, а я боялась попадаться лишний раз ей на глаза, так было мучительно гадко и стыдно.

«Ничего, Анжелка, иногда надо через такой ужас пройти, чтобы поумнеть», - сказала она мне в конце концов, и тогда я поняла, что мама и правда зла на меня не держит.

Мою дочку мы воспитываем вдвоем. Я не хочу никаких мужчин и не думаю, что смогу еще когда-нибудь доверять кому-то, мне хорошо и так. Но если когда-нибудь мне и встретится какой-то хороший человек, он точно не будет похож на Дашкиного биологического отца».

Анжелика, Орловский район