Оля на день рождения любимому предложила себя. Такой реакции она не ожидала!

Все их друзья уже давно разбились на пары и не стеснялись целоваться у всех на виду – кого сегодня можно смутить отношениями до брака? Даже бабушки у подъездов перестали плеваться семечками вслед сладким парочкам.

А вот Саша не позволял себе на людях даже обнять Ольгу. Она ни разу не сидела у него на коленях, они ни разу не целовались, лишь в моменты сильной нежности Саша прикасался своими губами к её макушке, как раньше это делал папа, или накрывал её руку своей ладонью, когда она держала его под руку, и нежно поглаживал. Всё! Можно сказать, что между ними ничего не было, но при этом между ними был весь мир.

Александр рано потерял родителей и его воспитанием занимался дед, офицер дворянских кровей, у которого слово никогда не расходилось с делом, а вопросы чести, веры и преданности Отечеству были превыше всего. С детства он водил Сашу на службы в храм, и мальчика завораживало ангельское пение, льющееся откуда-то с выси. Дома, рядом с портретом бабушки всегда стояла неугасимая лампада, и куда бы Саша не отправлялся, дед всегда давал ему с собой путеводную иконку и своё благословение. «Присядем на дорожку», - говорил дед, и они с Сашей молча усаживались за стол. «Ну, с Богом!» - резко выпрямлялся через минуту дед и сжимал внука в крепких объятиях. Саша блестяще учился, закончил с отличием музыкальную школу и прекрасно держался в седле. А самое главное, чем одарил его дед – это неиссякаемый источник доброты. «Чем больше ты даёшь людям и ничего не ждешь взамен, тем богаче становится твоя душа», - учил дед.

Саша с самого детства знал, что только Оля станет его женой. Он знал, что они будут жить долго полном согласии и растить детей в любви и вере. Они всё делали вместе, и им не надо было много говорить, достаточно было взгляда или улыбки. Оля тоже была прекрасным музыкантом, и они часто играли в четыре руки, либо по очереди пробегались по любимым произведениям. В Санкт-Петербурге они жили каждый у своих родственников, но всё свободное время посвящали друг другу. Им не скучно было в музеях, они часами могли бродить по городу, либо кататься на пароходике по каналам и упиваться красотой улиц. И всегда - в 5, 10,15, 18 лет, Саша держал себя с Олей, как рыцарь, не допуская никаких вольностей или скользких намеков.

Почему так вышло, что Оля вдруг решила поторопить события – веяния ли времени, темперамент, беззаветная любовь к Саше – она жизнью готова была пожертвовать ради него, а уж тело, как она считала, давно принадлежало ему и только ему; было завещано любезному дружочку в тот момент, когда он избавил её от ненавистного кипяченого молока и мерзкой пенки.

Горели свечи, множество свечей, Оля постаралась создать сказочный антураж… Но при первом же намеке Саша побледнел, потом молча обошел комнату, задул все свечи, кроме одной, достал откуда-то из-за пазухи маленькую путеводную иконку и поставил её рядом. После этого он поцеловал Олю в макушку и сел за стол: «Присядем на дорожку», - предложил он, и Оля послушно села за стол, где так не к месту стояла пузатая и пошлая бутылка шампанского. «Ну, с Богом!» - произнес Саша и резко выпрямился… Как выстрел лязгнул замок, Оля вздрогнула.

Как долго Ольга проплакала, она не помнит. В тот момент ей казалось, что с уходом Саши в мире исчезли все краски, и он стал черно-белым. Она всё поняла, ей было стыдно и противно. Более отвратительного подарка на день рождения Саше она не могла предложить.

После этого потянулись серые дни. Оля ничего не предпринимала, не искала встречи, не звонила и не слала приторных писем раскаяния. Она вообще ничего не пыталась объяснить. Только сходила в их любимый храм и долго стояла перед Божьей Матерью. Дома с этого дня возле Сашиной путеводной иконки теплилась неугасимая лампада.

Саша пришел в Олин день рождения, часов в 7 утра, в воскресенье, и требовательно постучал в дверь. Спросонья, Оля долго искала ключ от двери. Когда в проеме возник Саша, похудевший, с синими, как море в бурю, глазами, мир снова стал цветным!

- Мы сегодня в полдень венчаемся! – отчеканил Саша. – Я хотел, чтобы всё случилось после венчания. Это твоё подвенечное платье. Я взял у мамы твоё выпускное, с него сняли мерки и пошили… Вот.

Сверток был тут же распакован – здесь не хватит слов, чтоб описать красоту венчального наряда. Да и стоит ли, когда в душе сияет неиссякаемый источник добра, а путь освещает  неугасимая лампада.