Репрессированный купец Василий Вольский видал такие севера, что нам и не снились

Письмо в редакцию Людмилы Вольской начиналось так: «Мы не в силах изменить прошлое. Спасти можно только память. И я хочу рассказать о жизни моих деда и бабушки, Василия Михайловича и Любови Федотовны Вольских, которые до 1931 года счастливо жили в деревне Морино Дновского района».

Журналист созвонился с Людмилой и услышал удивительную историю, достойную киноленты. Василий Михайлович родился в селе Федорково ещё при царе, в 1891 году. Крестили его в деревне Михайлов Погост, церковь та и сейчас цела.

Дворянка и купец

– Мой дед воевал в Первую мировую, – рассказывает мне Людмила Вольская, внучка. – И на фронте он был записан как Василий Михайлович Михайлов. Тогда многие крестьяне были бесфамильные и получали фамилию по отчеству, а дед сам себе придумал фамилию в память о сражении и освобождении города Вольска.

К слову, в Морино до сих пор стоит дом 1905 года постройки, где родилась Любовь Федотовна, будущая жена Василия. Любонька была последним, 8-м, ребёнком в семье дворянки Людмилы Богдановой и купца Федота Фёдорова, бывшего крестьянина, честно заработавшего состояние и титул на льне. 

– В этом доме до 2018 года был сельский Дом культуры, – говорит Людмила, – а недалеко – здание бывшей гимназии, где до революции училась моя бабушка Люба. Сегодня здесь Моринская средняя школа.

В Морино до сих пор стоит церковь Иверской Божией Матери, где в 1923 году венчались Василий и Любовь. «И в горести, и в болести…» – возносился к небу голос батюшки. Как чувствовал, сколько горя им придётся хлебнуть!

Беда и ссылка

Беда пришла зимой 1930 года. Василия Миайловича, образцового хозяйственника, записали в кулаки и «контру», осудив на 3 года по статье 58-7-10.

– Бабушка с дедом считались зажиточными и не хотели вступать в колхоз, – продолжает Людмила. – Были и коровы, и лошади. Растили и обрабатывали лён – самый лучший в России псковский лён-долгунец. Семья была большая, но того, что нарабатывалось, тютелька в тютельку хватало на прокорм. Однако Вольских посчитали богатыми.

Провели опись имущества, и затем Василия с женой и 5-ю детьми 12 января 1931 года выставили на улицу с тощими вещмешками и отправили на станцию Дно.

– Как говорила бабушка о том страшном времени, кто трудился – жил хорошо, а кто не работал, всё у них и забрал, – вспоминает Людмила.

Вольские чувствовали, что к ним придут. До выселения Любовь Федотовна отнесла соседям швейную машинку, отрезы тканей, посуду, в надежде, что после обыска заберёт обратно. Но когда пришла, соседи сказали, что она им… ничего не приносила.

Семью вывезли на «Беломорканал». Выдали топоры и лопаты. Каким-то образом люди наковыряли в мёрзлой земле землянок, потом построили  бараки.

– Деду с бабушкой чудом удалось провези набор столового фамильного серебра, фотографии и икону Божией Матери, которой бабушку благословляли на венчание. Золотой оклад  оставили в Морино, чтобы не убили в дороге.

Это серебро и спасло Вольских от голода, Любовь Федотовна продавала приданное по ложечке и кормила детей.

– Отец передал мне оставшийся нож и две ложки, – говорит Людмила.

Когда Вольских пригнали на Беломорканал, стоял 40-градусный мороз. Но они выжили! При этом не озлобились.

 

Наша справка

За 20 месяцев силами заключённых было построено 276 вёрст Беломорканала глубиной 3,5 метра. На строительстве работало 125 тысяч человек, одна треть народа там и умерла.

Скитания по стране

В 1936 году семью Вольских перевели в Мончегорск, на строительство «Североникеля»,  а затем в Мурманск.

– По поводу самого ареста деда у меня есть предположение, – говорит Людмила. – В Порховском уезде, когда начался голодомор, люди подняли мятеж против советской власти. Я думаю, дед был замешан, так как в деле есть строка: «Повинен в крупных государственных преступлениях».

В 1939 году Вольских выслали из Мурманска в архангельское село Ровдино, подальше от границы с Финляндией.

– Там в 44-м и родился мой отец, Юрий Васильевич Вольский, – рассказывает мне Людмила. – Жили очень бедно. Отец вспоминал, как в 7 лет по пути в школу падал от голода в обморок.

В Ровдино дед Вольский даже умудрился наладить производство льна.

– Его жизнь прошла на севере, но заветным желанием было побывать в родном Морино. Об этом говорят строчки, которые он сочинил сам в Ровдино, в день 60-летия:

Шестидесятилетие дня рождения

Я праздную за скромненьким столом.

Воспоминания идут, как сновидения,

Приносят грусть о прошлом дорогом…

…Хотелось бы под старость, угасая,

К родным местам бы как-нибудь

Попасть, житейский путь кончая…

Увы, не суждено было Василию Михайловичу увидеть родину.  В 54-м он поехал к родне в Таллин. И не вернулся. Там его и похоронили. Полностью Василий Михайлович Вольский был реабилитирован в 1989 году.

 

Плакала в Морино

– Папа рассказывал, как после смерти мужа, бабушка ездила с ним в Морино. Но чтобы попасть в свой дом, пришлось купить билет в кино. Наш дом перестроили, на первом этаже – кинотеатр, на втором – библиотека. Папе тогда было 9 лет, но он помнит, как мама плакала, а он спрашивал, почему она фильм не смотрит; мама ответила: «Я здесь родилась и была счастлива».

Родственников они так и не нашли, вернулись в Мурманск. Что стало с их моринской роднёй, так и не узнали.

Любовь Вольская была награждена медалью «Мать-героиня», воспитала двоих приёмных детей (первая жена Василия Михайловича умерла) и пятерых своих. Приёмные дочери, Саша и Маша, называли её «мама Люся». Дед за всю свою полную гонений и невзгод жизнь построил четыре дома.

– Сохранилась семейная фотография: мой прадед, купец Федот Фёдорович Фёдоров со своим семейством и приходским священником Василием Ниловичем Васильковым, который крестил бабушку, а может быть и венчал в 1923 году.

Батюшка

У священника Василия Василькова тоже непростая судьба. В Морино он служил до ареста 13 февраля 1930 года. Был осуждён на 3 года условно. Последнее место служения – Ильинский собор в Сольцах. Оттуда пошёл на свою Голгофу. 28 сентября 37-го отец Василий был осуждён тройкой УНКВД. Батюшку расстреляли 18 апреля 1938 года в Ленинграде. Было ему 74 года.

– Удалось выяснить, что его сын, священник Василий Васильевич Васильков, также был расстрелян 2 января 1938 года в Ленинграде, – рассказывает Людмила. – А ещё я узнала, что у протоиерея Нила Василькова, кроме старшего Василия, было ещё два сына – священник Павел Васильков (о его судьбе неизвестно), и, полагаю, будущий архиепископ Новосибирский Сергий, до монашества – священник Николай Нилович Васильков. Владыка был расстрелян в Новосибирске 29 июля 1937 года. Получается целое семейство мучеников, невинных страдальцев.

Внучка на родине предков

Мечту жизни Василия Вольского – побывать на  родине – осуществила в этом году его внучка Людмила с детьми – Александром, Марией и Анастасией.

Дом в Морино Людмила нашла через 90 лет по рассказам отца. В соседнем, точно таком же, жили купцы Хорошавины. До пожара в 2011 году в нём был интернат и школьные мастерские. Хорошавины отдали большевикам всё добровольно и получили справку, что советская власть к ним претензий не имеет. Но не стали ждать ареста, и сами уехали в Мурманск.

– Хорошо помню, как мы в детстве ходили с отцом к их потомкам в гости, – вспоминает Людмила. – Отец рассказывал, что мама, Любовь Федотовна, скрывала своё происхождение, но всегда держала себя, как настоящая дворянка. В советское время не работала, занималась домом, организовав что-то вроде домашнего детсада. Умерла в Мурманске в 1974 году.

 Моя рассказчица, Людмила Юрьевна Вольская, искренне надеется, что в Морино когда-нибудь вернут первозданный вид дому купца Федота Фёдорова, сохранив, как памятник архитектуры и истории. А ещё верит, что, прочитав эти строки, найдутся потомки родственников, проживающих когда-то в Федорково и Морино. Мне тоже хочется в это верить.

Подготовила

Гизела Державина,

Морино – Мурманск