На хуторе у Малинина «живут» 10 Лениных, Маяковский, Горький и Софья Ковалевская
Как говорится, в каждой сказке есть намёк, добрым молодцам урок. Герой же этой истории – Евгений Малинин, хозяин хутора Малиновка - невольно преподал урок девицам, но сам этого и не заметил.
Эти выходные стали для меня настоящей сказкой. Я вернулась в СССР! Да-да, есть такое место – не доезжая до Печор, в деревне Сорокино, на хуторе у дяди Жени, как ласково называют хозяина уникального местечка друзья. Здесь словно время остановилось! На обширном подворье чего только нет – телеги, сани, сеялки, прялки; под крытыми навесами – дубовые столы и венские стулья, сотни две разнокалиберных мясорубок по полочкам, столько же подков, подвешенных непременно «чашечкой», чтоб счастье капало, резных печных заслонок, ещё больше железных кружечек, с любовью венчавших каждый гвоздик огромного колодца посреди двора.
Кроме того, здесь же нашли свой последний приют аж 10 памятников Ленину, вместе с Дзержинским, Горьким, Маяковским, Королёвым и даже Софьей Ковалевской. Все они, ещё недавно украшавшие городские и заводские парки, оказались на задворках памяти, с отбитыми ушами и пальцами, откуда их и извлёк Евгений Николаевич, подправил, подкрасил и теперь они здесь, величаво и с достоинством, как и прежде, встречают гостей.
Но не только памятники безмолвно воссоздают эпохальную атмосферу великой державы. На плечиках вдоль стен замерли в марше военные шинели – около сотни комплектов парадной и повседневной формы офицеров и генералов российской армии, в том числе и заслуженных псковичей. За каждым кителем – своя славная история.
А с фотографий Бориса Скобельцына глядит на нас Псков 50-х годов, молодой и красивый. И никаких цепных псов, заборов и заслонов! Из охраны - лишь могучие дубы-колдуны да годовалый баран Яшка может боднуть безрогой любопытной башкой, если зазеваешься. Куры, утки да рыжий кот Чубайс и вовсе не в счёт. Мурлыка грел мне ножки, пока я угощалась чаем из чашечки ЛФЗ. А как же! И посуда та самая, и ножи-вилки из парадных наборов, и холодильник «ЗИЛ» со знаком качества. А из изразцовой печки (кстати, работы псковского именитого гончара и героя публикаций «Курьера» Юрия Пересады) очень вкусно тянет томлёными щами…
На создание всего этого музея, не учтённого ни в одном федеральном и областном реестре, Евгению Николаевичу потребовалось около 20 лет.
Об этом и пошёл наш разговор за чашкой чая.
- Почти всю жизнь я прожил не в квартире, а в своём доме, - издалека начинает дядя Женя, неспешно протирая белым полотенцем намытую до блеска посуду. – Первый мой дом построил отец для моей мамы, на улице Гдовской, когда женился. Там я и вырос.
Родители Жени были простыми тружениками. Николай Алексеевич работал на заводе слесарем-инструментальщиком, а мама, Любовь Фёдоровна - на базе «Росторга». Сына воспитывали в спартанских условиях. Чтобы помочь семье, Женя с 13 лет подрабатывал летом грузчиком. Зарплату - 80 рублей - отдавал маме. Деньги, которые она выделяла сыну на обед, Женя тоже откладывал, а потом покупал в «Алмазе» маме подарки – серебряную ложечку или цепочку…
- Мамы не стало 1,5 года назад, ушла на 85 году, папа чуть раньше. Трудилась до последнего. Жили в Жидиловом Бору, в 70 лет корову купили! Мама была простая женщина, но умела, например, сервировать стол, что сейчас большая редкость даже в богатых домах. Она очень вкусно готовила – тоже мало кто умеет из современных женщин.
- А ваша хозяйка разве не вкусно готовит? – удивляюсь я.
- Я здесь «холостую» с конца 90-х, - от души смеётся Евгений Николаевич. – Здесь трудиться надо, а какая женщина согласится вставать в 5 утра? Вот почему я не люблю передачу «Давай поженимся!». Потому что там все невесты, которые хотят заполучить мужа, не любят работать, а любят путешествовать. И здесь «невесты» такие же – давай всё это быстренько продадим и поедем путешествовать. А семья – это труд. Су-пруги! Два вола в одной упряжке. Чтобы стать хозяйкой семьи, надо, прежде всего, оставаться женщиной. Русской женщиной.
- Что значит - русской?
- А вот, как у Некрасова, и коня на скаку остановит, и в горящую избу войдёт, - улыбается одними глазами Евгений Николаевич, и я успокаиваюсь, наверное, всё-таки не в буквальном смысле он про коня. - А сейчас женщины и готовить-то не умеют…
После сельхозтехникума Женя отслужил в армии, закончил псковский политех и стал работать строителем-реставратором. И звание «Почётный строитель России», которым награждён Евгений Малинин, поверьте, дорогого стоит.
Свой первый дом Евгений построил уже в 25 лет. Это была дача в Великорецком посёлке. Но там Женя так устал от соседей, что когда знакомый предложил ему купить хутор в Печорском районе, то сразу же согласился. От деревни Сорокино к тому времени остался всего один дом с надворными постройками. И никого вокруг!
- Это и есть домик Ленина. Он мне достался с легендой. Прежний хозяин Ян Хэлетяхт рассказал, что в 1900 году 14 мая сюда приезжал на один день Владимир Ильич. После Шушенского ему было запрещено жить в столицах, и он выбрал Псков. Работал же он при Счётной палате учётчиком скота, за 20 целковых. И сюда приехал по своим прямым обязанностям. Как Яну рассказывал его отец, ночевал в их доме, на этой самой крестьянской кровати, которая и мне досталась по наследству. С родным матрасом из конского волоса. Спать-то я на нём спал, но это была мука! Матрац, принявший раз и навсегда форму прежнего хозяина, никак не хотел прогибаться под меня, и под утро я был словно избитый…
Сегодня в домике Ленина, рядом с крестьянской, стоит грушевая кровать, причём самого князя Елагина, которую подарил Евгению сват, княжеский потомок по какой-то там линии. А во втором, жилом доме, за изразцовой печью красуется - вся в кружевах - кровать последнего генерал-губернатора Псковской губернии до октября 1917 года, Александра фон дер Беллена, внук которого, Александр Ван дер Беллен, сегодняшний президент Австрии.
- Большая часть псковского дворянства и интеллигенции думала, что революция – это временно, и выехала в приграничные районы. В том числе и губернатор на время поселился в Печорах, которые были под белоэстонцами. Там я эту кровать и купил в 2008 году на распродаже. Вообще, эстонские барахолки – моя слабость. Львиная доля всего, что вы видите, оттуда. Так, с 2003 года я возвращаю на родину исторические ценности – прялки, сеялки, самовары, утюги. И знаете, эстонцы расстаются с советским наследием без сожаления.
Но когда здесь всё начиналось, с волосяного крестьянского матраца, лютой зимой, в конце 90-х, то даже света не было. И это было самое страшное, потому что дико хотелось читать. И почему-то непременно Гоголя!
- Ладно, вода – родник недалеко в лесу; бог с ним, с холодом – натопим, но вот отсутствие света напрягало сильно, - вспоминает Евгений Николаевич. - Я перечитал всего Гоголя, всего, кроме «Вия». Боялся, если начну, до утра не доживу. Бомжи из лесу выходили пострашнее Вия, то спичек, то сигарет просили, у них в те годы круглогодичный сбор - от грибов до клюквы, с лесной пропиской, - и не страшно было! А вот «Вия» перечитал, только когда свет сделал. Мистика!
И не только свет – здесь всё, от горячей воды в доме до самого махонького гвоздика во дворе, сделано руками Евгения Николаевича. Красота – ни в сказке сказать, ни пером описать. И имя хутору хозяин дал своё собственное – Малиновка. Приезжайте в гости, сами всё увидите. И заслонку от печи из себежского дома Зиновия Гердта, и пачку любимых папирос Олега Басилашвили «Беломорканал», оставленную при дружеской встрече, и портрет моего героя Малинова, кисти Никаса Сафронова. К слову, с художником Евгений повстречался на антикварной выставке, и через 10 минут разговора, проникшись родством душ, Никас нарисовал портрет Евгения.
И подобным сокровищам нет числа, как и друзьям дяди Жени, которые приезжают к нему в Малиновку чуть ли не со всей России.
Гизела Державина,
Псков - Печоры
От автора: сказочная Малиновка, конечно, кружит голову. Но на ночном небе уже вскипел алмазами звёздный ковш и пора возвращаться в реальность дня. Уезжали мы с мужем и дочкой от дяди Жени уже ночью. Вместе с хозяином нас провожали кот Чубайс и баран Яшка. Доча позабыла на хуторе сумочку – хорошая примета. Значит, обязательно вернёмся...
