Дорогие мои земляки. Верность пограничника крепче гранита!

– Юру парализовало 3 года назад, не ходит, без движения вся левая сторона, инсульт в 49 лет! – рассказывает мне редактор. – Звоню ему, так и так, тебя все вспоминали у Погранзнака, дверь будет, кому открыть? Минута молчания, затем твёрдый Юркин голос: «Я сам открою!» Ну, думаю, слава Богу, значит, на поправку. Звоню. «Открыто!» Толкаю. А на полу Юра лежит, отдышаться пытается. ДОПОЛЗ ДО ДВЕРИ НА ОДНОЙ РУКЕ! Граница дома хоть и на замке, говорит, но для погранцов открыта. Так и сидели, растроганные, на пороге, с подарочным чайником в обнимку.

Редактор мне сказал, как Юра отказался присягать Украине, будучи 19-летним пацаном. А уже о долге, чести и любви я услышала от самого пограничника.

Слово пацана…

В 15 лет Юра неудачно прокатился на мопеде и сломал правую руку. Долечивался в Питере, в железнодорожной больнице Мечникова. А когда вырос и дело дошло до медкомиссии (годен – не годен), то Закатову светила служба только в нестроевых частях.

– Я оскорбился, хоть уже и модно было «косить» от армии, но в моих кругах это считалось не по-пацански! – отметил Юрий. – Покурил пару минут на крылечке военкомата, да и выдрал из медкарточки всё, что прикрепили на скрепочку в «Мечникова» и уже через две недели в Великих Луках прыгал с парашютом!

Так Юрий ЗАКАТОВ стал «годным» и поехал служить на Западную Украину. Закончил под Львовом сержантскую школу, а весной 1991 года был направлен на командирскую стажировку в Ужгород, на действующую погранзаставу.

– Всё торжественно, в гранитных памятниках, развод по нарядам, как кремлёвский парад, – вспоминает Юрий. – Было ощущение, что я дома. Первые нарушители только усилили чувство родины. Из показаний задержанных следовало, что они обмывали цветной телевизор – покупка по тем временам знатная! А когда не хватило, рванули за вином в Чехословакию, полезли сдуру через нашу систему! Получили ребятки «по рогам», посидели в камере… Красиво там было – горы, Карпаты!

 Граница за границей

А потом всё завертелось, как снежный ком. После объединения ГДР и ФРГ, с их территории была выведена одна из наших частей на Западную Украину, в Дрогобыч. Туда же направили служить сержанта Юрия Закатова.И уже тогда чувствовалось напряжение.

– Так, когда родители с младшим братом приехали на присягу, на стоянке такси как только услышали русскую речь, отворачивались, а когда объяснили, что ищут погранчасть, тут же повернулись, мол, что же вы сразу не сказали, – рассказывает Юрий. – На присяге, за спиной мама слышала, как одна мать спрашивала другую: «Этот мальчик москаль?» – «Не, кацап, наверно, уж такой хороший». «Он скобарь!» – не выдержала моя мама, и пересуды за спиной прекратились («москалями» уже тогда называли всех русских, а «кацапами» – тех из них, кто родился и вырос на Украине).

Когда родители ехали с Юрой в снятый на недельку домик, водителем такси оказалась девушка-москвичка. На радостях рассказала, что вышла замуж и уехала во Львов, а муж растворился, но она не отчаивается. Даже денег с соотечественников не взяла. Хозяева Стефан и Маруся, у которых остановились дновцы, оказались по-украински хлебосольными, накрыли шикарный стол – с горилкой и салом.

– У них сын как раз во Владивостоке служил, – рассказывает Юрий. – Мы так с ними сдружились, что ещё долго переписывались.

Но либеральные настроения изменились в одночасье в августе 1991 года, когда по всем каналам шло «Лебединое озеро». На границе объявили усиление.

– Тут же проявили себя лютые украинцы. Один мой сослуживец так и заявил: «Если б не ваши деды, мы сейчас бы баварское пиво пили!».

Тогда дновец и западенец вцепились в горло друг другу и покатились по полу. К счастью, их растащили…

Служили два деда

Видно, взыграла в сердце Юрия кровь предков. Оба его деда – фронтовики, обоих Юра застал. Мамин, Николай Иванович ГРОМОВ, был так напичкан осколками, что к его телу прилипали магниты.

– Был машинистом паровоза. Про войну не любил вспоминать, но под стопочку рассказывал, как однажды ему удалось подбить немецкий самолёт. А бабулька всегда шутила: «Из паровозной трубы подбил-то?». Дед тогда сильно серчал!

Второй дед, танкист Алексей Иванович ЗАКАТОВ, в 1943 году был тяжело ранен и попал в плен – в лагерь военнопленных во Франции. После освобождения пешком пришёл к своим. Но его тут же определили в другой лагерь – на Дальний Восток, к пленным японцам. И до 1980 года Алексей Закатов числился предателем Родины, хотя и честно работал в дновской районке журналистом (с моим будущим редактором. – Прим. авт.).

– Ах, как же дед был счастлив, когда его реабилитировали, восстановили в звании капитана, вручили холодильник, приёмник, ветеранскую пенсию и орден Великой Отечественной вой-
ны  II степени, – вспоминает Юрий. – Этот дед под 100 фронтовых в День Победы любил прокричать: «Я три раза в танке горел!». Бабуля сердилась, что выпил, и прикрикивала: «Горел, да чего ж не сгорел-то!». Хорошо мои деды жили – просто, честно и весело!

 Служим России!

...В том же году всем пограничникам поступило предложение – принять присягу Украины.

– Уже и команды стали на украинском языке давать: вместо «Равняйсь!» – «Шинкуйся!», – рассказывает Юрий. – Ну, мы и «отшинковались». Не только я отказался Украине присягать, много нас было – с Поволжья, из Тольятти, из Самары, татары, дагестанцы... Большинство! И поехали дослуживать в Молдавию, в Унгены. А там уже война разгоралась – Приднестровье пыталось отстоять свою независимость. В казармах окна все выбиты. И мы что-то вроде пугала со своими 20-ю БТРами и камуфляжами. Но население нас очень хорошо приняло – две недели угощали домашним вином, то время я помню вспышками. А потом нам привезли тяжёлое вооружение – бронежилеты покоцанные, наверное после Афгана, каски по 4 кило... Так мы, «нарядные», грузились при оцепленной станции, но уже под крики: «Оккупанты!».

Состав увёз русских погранцов из Молдовы на Кольский полуостров, в Никель-Мурманский. Ехали медленно, 9 суток. Сутки состав простоял на станции в Дно, Юрий даже успел повидать родителей, но не один.

– Ростом я 1.90, и командира из-за моей спины не видно было, – вспоминает Юрий тот сюрприз. – Отец открыл дверь и охнул: «Ты что? Сбежал?!». А в Никеле на заставе нас уже ждал 5-этажный корпус со спортзалом и какао со сгущёнкой в столовой. Меня, как зарекомендовавшего себя сержанта, командование стало отправлять в командировки – сопровождать служивых.

Обидно было лишь раз, когда в Москве у Юры подрезали чемодан с дембельским альбомом и наградами.

 Гражданка

Дома Юрий сразу устроился на железную дорогу. Надо было учиться, и он поехал в Питер.

– Дорожно-техническая школа возле Балтийского вокзала, общага в Колпино. Как-то заходит в электричку девушка – высокая, как модель, 1,80! Я сразу решил: «Моя жена!». Новый год мы уже с ней в Дно справляли – Наташа очень понравилась моим родителям, а вот я её отца, к сожалению, не застал. Убили незадолго до нашего знакомства. Он один их (трое сестёр) воспитывал, без матери. Колпинские «гоп-стопники» тогда не шутили, их братва и мне рёбра сломала, череп проломила… из-за моей рокерской косухи.

Обвенчались Наталья и Юрий в Дно в 1996 году, а в 1997 году Наталья родила доченьку Машеньку.

Маша выросла, выучилась, и сейчас работает помощником дновского судьи. Она-то в 2021 году и нашла отца на полу без сознания, когда пришла домой на обед. Вызвала «скорую». Врачи успели ухватить «золотой час». Так что у Юрия есть надежда на восстановление. Но тогда его жизнь полностью зависела от жены.

– Наташа, настоящая боевая подруга, не бросила меня, – даже вспоминая весь тот ужас, Юрий не унывает и продолжает шутить. – Я ж 120 килограммов вешу, а первое время пошевелиться не мог. Девчонки мои и Васька – рыжий мой котяра! – меня сильно поддерживают!

Но Юрию от этой затянувшейся лежанки тошно, он же последние 20 лет  дома больше двух недель не задерживался. Всю страну исколесил, работал до последнего на мощной технике – гусеничном кабелеукладчике (чем не дедов танк?). Командировки в Ростов-на-Дону, где +45, а оттуда в Сибирь, под -50.

Однажды случайно заехал в погранзону под Выборгом. А там можно только с шенгеном! Собрат-пограничник остановил «Жигулёнок» Юрия, глянул... и даже документы не проверил. Юру тогда стали звать «Юрлицо». Сейчас, когда некоторые умники говорят, мол, а чего с такой пенсией, лежи себе… Да он бы за один шаг не то что пенсию – год жизни бы отдал!

– Хорошо, что родители меня таким вот лежащим Ильёй Муромцем не застали, – снова шутит Юрий.

И ведь не в бровь, а в глаз сказал. Уверена, с такой жаждой жизни Юрий Закатов обязательно встанет. Должен подняться! Кому, как не дновскому Муромцу родные рубежи охранять и самому на праздник 28 мая к друзьям приходить!

Гизела ДЕРЖАВИНА,

Псков – Дно