Руслан Михеев не только коллекционирует самовары, но и реставрирует их
лоск. «Другого такого умельца в нашем городе точно нет», – заявила она. В социальной сети я нашел страницу Руслана. Началась переписка, после чего он дал мне свой номер телефона, и мы договорились о встрече в его мастерской.
На прошлой неделе наша встреча состоялась. Сначала я подумал, что попал в музей. Самоваров в помещении очень много – штук пятьдесят. Они стоят и на полках, и в шкафу. Мы сели на диван, и наш герой рассказал о себе и о своем увлечении.
Родился мой собеседник в Ряжске в 1974 году. Папа был военным прокурором, мама работала в воинской части.
– После школы я поступил в Ряжский техникум. Потом уехал в Рязань и учился в медицинском институте на факультете экономики. По окончании искал работу, – рассказал Руслан. – Где я только не трудился: и барменом в ресторане, и сотрудником в отделе культуры. Потом стал заниматься бизнесом. Сначала открыл продуктовый магазин, потом автомагазин, затем открыл автосервис.
Когда же началось увлечение самоварами? В детстве на чердаке у бабушки Руслан нашел старинный самовар. Это сейчас они редкость, а раньше их просто выбрасывали или ставили в чулан – с глаз долой. Мальчику стало жалко старый самовар, и он решил его починить. Но ничего не вышло. Ну что может сделать мальчишка в десять лет с самоваром? Конечно, ничего.
И только много лет спустя, когда мой собеседник стал заниматься предпринимательством, он решил коллекционировать самовары. Стал потихонечку их собирать, причем те, что были сделаны именно в дореволюционной России. Они и более красивые, и качеством намного лучше.
– Свои первые два самовара я привез из Тулы, – говорит Руслан. – Купил-то я их в плачевном состоянии. Пообщался со специалистами. Они самовары отреставрировали. Правда, их работа мне не понравилась. И поэтому я решил все сделать сам. Начал разбираться – и научился. Теперь я даю самоварам вторую жизнь.
Кстати, сколько точно у него сейчас в коллекции самоваров, Руслан сказать затрудняется.
– Количество самоваров постоянно меняется. Их то больше, то меньше. Я могу продать, могу подарить. Что-то остается у меня навсегда. Обычно от 100 до 200 сосудов. Самовары стоят практически везде: и в квартире, и на даче. Их ставить уже некуда. И клиентов у меня достаточно. Но я продаю только отреставрированные предметы.
По словам Руслана, в Рязани редко можно найти интересный самовар, а вот в Москве на барахолке много интересных вещей. Ну и, конечно, новые экземпляры можно найти через объявления в интернете.
– А какой у вас самый дорогой предмет? – спросил я.
Но коллекционер ответил, что понятие дороговизны относительное. Для кого-то это дорого, а для кого-то дешево. Например, в его мастерской стоит самовар, который он купил за 250 тысяч. Хотя есть экземпляры и значительно дороже. Но не в его коллекции.
А самый дешевый самовар – это тот, который не подлежит восстановлению. Ставишь на весы и покупаешь по цене металлолома. Это латунь. Двести рублей за килограмм. Они идут на запчасти.
И Руслан вспомнил один курьезный случай. Ему позвонил человек и сказал, что некто сдал ценный самовар в пункт приема вторсырья по цене обычного лома. Руслан поехал и увидел красивейший старинный экземпляр в форме юлы. Но тут же подъехали еще заинтересованные люди, перекупщики, которые тоже хотели забрать этот раритет. Однако, так как Руслан был первым в очереди, самовар достался ему за… 130 тысяч.
– Правда, в тот же день мне позвонил знакомый коллекционер из Москвы, с которым мы дружим. Конечно же, я уступил. Ночью он приехал ко мне домой, и я отдал ему этот самовар в его коллекцию. Причем отдал за те же деньги –
130 тысяч рублей.
Реставрация самоваров – дело довольно сложное и порой даже опасное. Мастер работает с огнем, работает с кислотами. Идут испарения, которые могут навредить глазам и легким. Я заметил, что одна рука Руслана была в перчатке. И это не случайно. Мужчина обжегся. Причем ожог очень большой.
– А как супруга и дети относятся к вашим занятиям? – спросил я.
– Нормально относятся, но без фанатизма. Они далеки от этого. Жена работает в строительной компании. У меня трое детей. Два сына и дочка младшая. Старшему 20, второму 12 и дочке 11. Да и сам я, кстати, самоварами, по большому счету, не пользуюсь. Могу взять с собой на природу, но это очень редко, – откровенничал умелец.
А вот на мероприятия Руслана с его уникальными самоварами зовут. Так было и по просьбе Рязанской епархии. В престольный праздник прихожане выходят из храма со службы, а у него уже готов чай. В таких случаях Руслан берет на дело несколько самоваров. В одном сбитень, в другом черный классический чай с лимоном и с сахаром, в третьем сосуде – зеленый чай. И люди с удовольствием пьют этот напиток.
– Я просто занимаюсь любимым делом. Бывают и минуты отчаяния, минуты грусти. Накрываю эти самовары покрывалом, чтобы глаза их не видели. Или что-то не получается. Взял и отвернулся. И занимаешься чем-то другим. Потом раз – и отпустило. Возвращаешься опять к своему занятию.
А какой у Руслана в коллекции любимый самовар – он сказать затрудняется. Сегодня один, завтра другой. Сначала ему было интересно. Потом он вышел на профессиональный уровень. Нередко ему приходится переделывать работы других мастеров.
– В Рязани у меня точно конкурентов нет. Я такой один. И я не побоюсь этих слов, скажу без лишней скромности: я в своем роде человек уникальный в плане своего ремесла, – сказал в конце беседы Руслан. – А еще я хотел открыть в Рязани музей самоваров. И неоднократно обращался с такими просьбами, но мне так ничего и не ответили. Но есть и хорошая новость. В следующем году в Тамбове откроют музей. Один человек проявил инициативу и интерес к моему увлечению. Но все-таки я очень мечтал сделать музей именно в Рязани.
Николай СКРИПКИН, Рязань