Лидия из детского дома искала давно потерявшуюся мать, а нашла себе мужа
новых горизонтов.
«Я рано осталась одна. Меня растила мама и я помню, она говорила, что папа был военным и служил там, где приходилось воевать. О маме я помню только хорошее, как мы ходили гулять в парк, она водила меня в кино, в гости к подругам. Всегда покупала мне сладости. Я очень любила мороженое, и до сих пор его покупаю.
Это я сейчас понимаю, что ей, молодой женщине с ребенком, жилось очень непросто в то время, она стала чаще выпивать. Однажды она оставила меня у своей сестры, моей родной тетки, а сама уехала на такси с незнакомым мужчиной. Сказала, что они отправляются отдыхать на курорт, и потом она меня заберет. Так и пропала.
У тети была большая семья, трое детей, жили они очень тяжело. О сладком я быстро забыла. А потом тетя определила меня сначала в продленку, а затем в детский дом. На выходные меня отпускали к ним в семью, ставшую уже почти моей, и это было всегда радостно.
Все время я ждала маму и искала ее глазами среди людей. Смотрела из окна детдома на двор, не пришла ли она ко мне.
Эта привычка сидеть у окна осталась у меня на всю жизнь. Я выросла и выучилась на медсестру. У нас вообще тот выпуск в детдоме получился какой-то медицинский. Мальчик Вадим, с которым мы там дружили, поступил в мединститут.
Я вышла замуж за другого человека, влюбленность в которого вспыхнула ярко, но грела недолго. Брак наш оказался неудачным. С мужем мы очень скоро разошлись. Я по-прежнему вглядывалась в лица встречных, думая, что вот где-то в толпе увижу родные черты. Время тогда наступило такое, когда на улицах стало больше бездомных.
И так случилось, что однажды я увидела одну старую не совсем трезвую женщину, которая мне показалась такой знакомой, что даже сердце защемило. Я дала денег, стала расспрашивать, как зовут, откуда она, не узнает ли она меня. Та смотрела на меня рассеянно и только улыбалась. Как звать, так и не сказала.
Я вся извелась от мысли, что вдруг она и есть моя мама. Мало ли что могло случиться, и где она пропадала столько лет. Я снова и снова подходила к той замызганной старушке, но она брала деньги и уходила прочь.
Я собралась с силами и позвонила своему другу-детдомовцу Вадиму. Он вышел в люди, стал врачом - настойчивым оказался! Вадим предложил сделать анализ ДНК у той бабули. И мы уже с ним вдвоем стали, буквально, преследовать бродяг. Я ведь ту бабушку даже домой к себе приглашала. Но она ни в какую, шла к своей компании после того, как постоит со мной, и возьмет денег на еду и выпивку.
Анализом этим стал заниматься Вадим. Когда подходил срок получать результат, компания бомжей исчезла так же внезапно, как и появилась. Вадим меня успокаивал: «Найдем мы их, пусть только ясно будет, кого искать-то».
Результат показал, что никакого родства у нас с бродяжкой-бабулей нет. А я уже привязалась к ней. Целую историю в голове выстроила, как мама моя осталась где-то брошенная одна, стала бродяжничать, выпивать и вот в таком виде предстала передо мной через годы.
Вадим стал утешать меня. Мы как-то сблизились в результате поисков и ожиданий. Жены у него не стало давно, а о новой семье думать было некогда. И тут такой случай. Как оказалось, мы нужны друг другу, и у нас много еще чего впереди. «Теперь вместе маму твою искать будем», - сказал мой детдомовский друг».
Лидия, г. Ярославль
