Пока Елена перевозила мебель на новую квартиру у нее возник новый роман

«С Андреем я разошлась. Сколько можно терпеть его выходки. Мужчина до сорока он и есть незрелый мужик. Молодого парня не удержать возле себя никакими чарами. Потому что любые привлекательные моменты когда-то заканчиваются, а он продолжает искать себе новые развлечения. Ему нужно освежать свои ощущения где-то еще. И с этим либо приходится мириться и придумывать, чем еще его завлечь и удерживать мужское внимание на своей персоне, либо просто снисходительно терпеть пока ему надоест очередной объект.

Я решила сойти с этой дистанции, мне уже за тридцать, на постоянную нервотрепку нервов не хватает. И заказала грузчиков, чтобы перевезли мое барахло. Скопилось кое-чего за время нашего совместного проживания. Квартиру не купили, и это может к лучшему – особо делить нечего. Забрать себе решила пару шкафов, зеркало, часть прихожей – я ее долго выбирала, стильная такая. Можно рушить прежнюю жизнь, но новую надо возводить на крепких кусках оставшегося быта.

Ну, и картины, моя личная «третьяковка», как это называл мой бывший. Он не совался в мое увлечение живописью. Я собирала то, что мне нравится. В основном это наши местные художники. Кого-то из них при жизни свои называли «гением», за свой взгляд на мир, весьма сюрреалистичный, есть «примитивисты», где Пушкин мелькает чуть ли не в каждом сюжете, есть графики, изобразившие город с прежними скамейками в парках. Еще из поездок я кое-что привозила.

Вот за этим и приехали на «Газели» двое мужчин. Один постарше, где-то годов пятидесяти, другому - лет сорок пять. Этот молодой какой-то задумчивый, печальный даже. Я еще подумала, что вот и среди грузчиков философы водятся или даже какие-то монахи-отшельники.

А этот встал возле одной раскрытой картины и говорит: «Надо же, Васины работы в чужой коллекции!» Я удивилась такому попаданию на человека посвященного: «Вы знали художника?» Он ответил: «Есть пара его работ, мы пересекались, когда ему нужны были деньги».

Грузчик представился Николаем. Мебель и упаковки таскали они очень умело и дело спорилось. Не похож был Николай на богему, не выдохся «за одну ходку» со шкафом. Подняли все тоже очень быстро, в нашем городишке далеко ехать не надо. Хоть и шесть районов, но как в большой деревне! Главное, что не в новостройке, куда не проедешь, потому что дорог нынче к новым дома не строят.

«И среди кого же Вася висеть будет?» - спросил Николай, перед тем, как уехать. У меня настроение отчаянное было, я и говорю: «Так приезжайте развешивать, вот и посмотрите». А сама подумала: «Мне только грузчика и не хватало! Я же собралась личную жизнь обустраивать, а тут снова какой-то сюрреализм!»

Николай приехал. Я еще втайне надеялась, что номера телефона-то ему не дала, так и не придет. Вот ведь мозги куриные – мужик мне мебель возил в квартиру! Он приехал на своей машине, с цветами, конфетами и чаем. Позвонил по домофону, я опешила, впустила. Грузчик он потому, что шабашить приходится, надо долг отдавать, который возник в ходе неудачной банковской операции. Ну, или махинации, в которую он вляпался.

С художником его познакомил дядя на выставке, он купил у него несколько вещей. Потом Василий к нему иногда заглядывал в своих путешествиях по городу. Мы вспомнили известные Васины картины. А я подумала, что никуда моя молодость не делась и я снова втянулась в какую-то богемную авантюру. Взгляд Николая падал на меня, как лик живописного персонажа. У меня мелькнула в голове фраза: «Из огня, да в полымя!» Подумаю потом, когда время будет».

Елена,

Ярославль