Полковник оставил новое увлечение и вернулся на исходные рубежи любовного фронта
все девчонки мне завидовали, что я замуж за курсанта собралась. Так и вышло. Когда у Юра настал последний год обучения, мы поженились. Свадьбу сыграли веселую, у меня почти вся моя группа гуляла. Пожили у моих, пока Юра учился, а после мужа распределили в гарнизон, который находился на краю вселенной и к нам зимой белые медведи в военный городок заходили. Там у нас родился сын Алешка.
Когда мужа перевели на юг, сын уже в школу пошел. Юг - это мягко сказано. Там ведь не везде море и песок. В общем, это была степь, где воду в бочках привозили. Так мы и мотались по стране, пока мой уже подполковник не задержался в городе, где есть цивилизация. Сын уже вырос к тому времени и поступил в то же самое училище, что и отец.
А нашу семью накрыла другая напасть. Юра мой пошел налево. Юная барышня из военкомата быстро смекнула, что перед ней готовый кадр. Мой-то слюни и распустил. Вижу дело плохо, а поделать ничего не могу. Эти длинноногие, да молодые вон какие наглые и шустрые! Увели моего Юру, как бычка из стойла.
Я погоревала, да делать нечего. Сын вырос, служит офицером в армии. Был у меня после мужа мужчина, но расписываться мы не стали, взрослые уже, у него тоже не первая семья. Потом я перебралась в старую свою квартиру, стала на дачу ездить, которая мне от родителей досталась. Однажды через несколько лет после нашего развода Юра меня нашел. Позвонил, сказал, что уже пенсию военную получает, предлагал помочь чего-нибудь сделать или даже материально.
«С чего это вдруг такое внимание?» - думаю себе. А самой волнительно. Стала узнавать. Оказывается, вместе с погонами и офицерской зарплатой моего Юры молодая пассия получила его гастрит, привычку выражаться резкими словами, хлопать тебя по заду и крепко выпивать по праздникам. К таким вещам надо привыкать смолоду! Их надо полюбить, как личный геморрой. Иначе жить невозможно.
Новая жена Юры готовила отвратительно, ее музыкальный слух не выносил звука грубее ноты «ля», телосложения она была субтильного и хлопнуть там надо было еще долго прицеливаться куда. А бутылку сухого на столе она считала верхом вакханалии. Вот как-то в таких условиях мой Юра кантовался – ни поесть чередом, ни выпить. Остальное не знаю как, но как только угар нового увлечения пошел на спад, мой бывший закрутил головой в поисках спасения.
Потом Юра приехал меня проведать. Съездил со мной на дачу. Полковник на пенсии оказался рукастый. Быстро дверь на место в доме поставил, теплицу соорудил. Я его накормила щами, которые нам в юности еще моя бабушка варила, поставила на стол все, что к таким щам полагается. Юра от нахлынувших чувств так хлопнул в ладоши, что у меня поясница заныла. Кукушка в ходиках высунулась в дверцу и принялась куковать. «Ку-ку, - мелькнуло у меня в голове. - Время идет, а сердце бьется, как в семнадцать лет!» Юра остался раз, другой и сейчас мы снова вместе. Иногда утром мне снится, что ему надо бежать в училище на построение.
Валентина,
г. Ярославль
